– Но она не выглядит несчастной, – пробормотала Мон, прищурившись.
Да, Шона и правда выглядела довольной. Только с подругами совсем перестала общаться, все время пропадала где-то, но какой спрос с невесты? Айна с Нёной тоже в хлопотах и заботах.
Джалар хоть и не была согласна с Мон, но дышать стало легче. Ее вины не было ни в чем, но будто бы была. А после разговора отпустило.
* * *
Прошло два дня, и Джалар вместе с бабушкой снова пошла к Вире. Тхока приготовила какое-то особое снадобье Аюру, но дать его хотела сама. Джалар прятала в рукаве записку от Сату и постаралась проскользнуть в дом первой, пока бабушка с лойманкой обсуждали во дворе раннюю весну и как лучше собирать саган-дайлю.
У порога Джалар увидела чужие, но знакомые боты. «Наверное, мать пришла навестить Аюра, – подумала она, но тут же смекнула, что это не могла быть дочь Лося. – Такие удобные деревянные башмаки делает только наш Сарул, вон и метка его – рысий глаз. Кто же это?»
Джалар зашла в комнатку Аюра и увидела, как колыхнулась занавеска за кроватью. Она подскочила и отдернула ее, но наткнулась на потайную дверь. Которая уже захлопнулась перед ее носом, стукнула щеколда с той стороны. Джалар метнулась к окну, потом бросилась из дома, толкнув Виру, обежала дом лойманки и увидела, как несется по проулку Шона. Босиком.
Она вернулась в дом, села рядом с Аюром. Он спал. Это хорошо. Тхока говорила, что сон – лучшее, что можно дать ему сейчас. «Сон и любовь» – так она сказала. Джалар зажмурилась. Вспомнила, какими глазами смотрела Шона на Аюра тогда, в лесу, вспомнила ее лицо потом, когда их с Лэгжином объявили женихом и невестой, вспомнила слова Мон. Она вложила в руку Аюра записку от Сату и вышла из комнаты, сразу набросилась с вопросами на Виру.
– Зачем приходит Шона?
Та заморгала испуганно, но тут же захихикала:
– Так дело молодое, любовное, очень уж она просила.
– Сату ты только с подарочками пускаешь к нему…
– Так и эту не просто так! – рассердилась Вира. – А ее подарки побогаче будут!
– Аюр – жених Сату! – закричала Джалар.
– Чуду-то он ей не вплел, ничей он не жених, пусть обе следующих гонок ждут…
Джалар отступила. Она даже не подумала об этом. Ведь и правда – не успел вплести, потерял… но разве его вина? Неужели им ждать еще год? И весь этот год Шона будет строить свои козни. Подкупать лойманок – и сама Навь знает, что еще придет ей в голову!
– Шона – невеста Лэгжина, – сказала тут Тхока, и Джалар поразилась льду в ее голосе. – Недоброе дело вы затеяли с ней, Вира.
Вира вскинула голову, зашипела:
– Не тебе меня учить, мертвая лойманка!
Тхока потемнела лицом. На миг Джалар показалось, что она сейчас ударит Виру, но та лишь оттолкнула ее с дороги и прошла в комнату Аюра. Джалар глянула на Виру исподлобья и юркнула следом.
Аюр проснулся, быстро спрятал записку, когда они вошли, поздоровался. Рука его заживала плохо, но синяк с лица уже сошел, однако Аюр все еще чувствовал сильную слабость и не мог даже сидеть. Поэтому родители и не знали, как забрать его домой, платили Вире за лечение. Тхока молча налила ему в стакан свое снадобье, поднесла ко рту. Аюр удивленно посмотрел на Джалар, но выпил без возражений.
– Тебе надо вернуться домой, Аюр, – сказала Тхока. – Все силы свои напряги, но встань на ноги. Больше тут оставаться нельзя. И знаешь… – Она понюхала одну из берестяных плошек, что стояли на столе у окна. – Постарайся не пить то, что тебе Вира дает.
