В глазах Радница под набрякшими веками отразился интерес.
– И что дальше?
– Может быть, вы не видели каталога. Баснословные сокровища… чудеснейшие…
– Я видел. И что дальше?
Кендрик извлек из своего портфеля иллюстрированный каталог выставки. Раскрыл на пятьдесят четвертой странице, затем почтительно положил раскрытый каталог на стол. Пододвинул поближе к Радницу:
– Вот великолепный экспонат.
Радниц взял каталог и внимательно рассмотрел изображение иконы. Прочитал описание, затем обратил лишенное всякого выражения лицо к Кендрику:
– И что?
– Выдающееся, уникальное произведение искусства, – сказал Кендрик, улыбаясь своей дельфиньей улыбкой. – Вероятно, первая икона…
– Я умею читать, – отрезал Радниц. – Какое отношение это имеет ко мне?
– Я так понимаю, что на открытых торгах эта икона стоила бы по меньшей мере двадцать миллионов долларов, сэр.
Радниц отложил каталог, и его взгляд затуманился.
– Вполне вероятно, только эта икона не для продажи. Это собственность Советского Союза.
– Разумеется, мистер Радниц, но всякое может случиться. Предположим, что эта икона попала в продажу. Вы бы захотели купить ее, скажем, за восемь миллионов долларов?
Радниц долго сидел, разглядывая Кендрика, который с надеждой улыбался ему.
– Вы это серьезно? – спросил Радниц севшим голосом.
– Да, сэр… очень серьезно, – отозвался Кендрик, и его улыбка слегка померкла.
Радниц поднялся с места и подошел к цветочным ящикам, обрамлявшим террасу. Он остановился спиной к Кендрику, созерцая пляж и море и просчитывая что-то в уме.
Наблюдая за ним, Кендрик ощутил, как затрепетало сердце.
«Рыбка клюет», – подумал он.
Радниц так и стоял неподвижно минут пять. Из-за долгого ожидания Кендрику даже пришлось утирать вспотевшее лицо, однако он моментально нацепил свою улыбку, когда Радниц вернулся и сел за стол.
– Икона на открытые торги не попадет, – заявил Радниц.
– Нет, однако для частного коллекционера, который заинтересован в этом чудесном сокровище, возможно заключить договоренность.
– Какую еще договоренность?
– Меня заверили, что, если я найду покупателя, икону доставят. Я бы не пришел сюда, сэр, если бы не был уверен, что сделка реальна.
– Когда?
Кендрик сделал долгий, едва слышный вдох. Рыбка на крючке!
– На следующей неделе, при условии, что восемь миллионов долларов будут переведены на счет в швейцарском банке.
Радниц вынул из коробки на столе сигару и приступил к ритуалу ее раскуривания.
– Надеюсь, ради вашего же благополучия, Кендрик, – произнес он, и глаза его загорелись недобрым огоньком, – что вы говорите правду.
– Можете на меня положиться, сэр. – Кендрик снова начал потеть.
– Я еще не забыл те русские марки, которые вы обещали мне достать, и что из этого вышло.
Кендрик вздохнул:
– В тот раз просто не повезло. Меня нельзя винить в том, что тогда случилось.
– Ладно, признаю, – с неохотой согласился Радниц. – Что ж, я куплю у вас икону за шесть миллионов долларов, и ни долларом больше. Соглашайтесь или уходите.
Это было лучше того, на что надеялся Кендрик. И означало, что он получит три миллиона прибыли.
– Сэр, вынужден напомнить, что подобные операции требуют финансирования, – сказал он, снова расплываясь в своей елейной улыбке. – Я бы согласился на шесть миллионов плюс текущие расходы.
– Даже не думайте со мной торговаться! – оскалился Радниц. – Я высказал свое предложение. Икону надлежит доставить на мою виллу в Цюрихе. По факту доставки я сделаю денежный перевод на шесть миллионов долларов в указанный вами банк. Это мое окончательное предложение.
