Семь сестер. Сестра жемчуга - страница 53

– Нет. Она попросила передать, что «Энни нужно поговорить» с тобой. И что дело безотлагательное и не может ждать, – добавила Китти, слегка запинаясь.

Последовала долгая пауза. Потом Ральф снова водрузил на нос очки и взялся за перо. Он начал что-то писать, а Китти повернулась к дверям.

– Кажется, я знаю эту девушку, – бросил отец ей в спину. – Она каждое воскресенье околачивается на паперти, просит там милостыню. Однажды я пожалел бедняжку и бросил ей несколько монеток из тех, что были пожертвованы другими прихожанами. Хорошо! Я разберусь с ней.

– Хорошо, папа. Я сейчас ухожу в город с поручениями от мамы. – Китти опрометью выскочила из кабинета отца, быстро нахлобучила на голову капор, шаль, а сверху натянула еще и капюшон, и выбежала из дома. Ей не терпелось поскорее избавиться от того странного и непонятного напряжения, которое вдруг повисло в кабинете отца и которое она никак не могла выразить словами.

Домой Китти возвращалась с тяжелой корзиной, нагруженной провизией до отказа: яйца, молоко, овощи. В другой руке Китти несла пакет из вощеной бумаги с шотландским деликатесом под названием «хаггис»: бараний рубец, начиненный потрохами со специями. Отец обожает хаггис. Остальным же домочадцам приходилось лишь терпеливо сносить его вкусовые пристрастия. Колючий ветер пронизывал насквозь. Китти плотнее укуталась в шаль и свернула в узкий переулок, чтобы немного срезать дорогу и выйти напрямик к Хендерсен-стрит. Но вдруг вдали в сгущающихся вечерних сумерках замаячила знакомая фигура, и Китти застыла на месте как вкопанная. Отец стоял на пороге какого-то дома, а рядом с ним стояла та несчастная по имени Энни, которая побывала у них сегодня утром. Китти тут же отпрянула назад и отступила в тень, интуитивно поняв, что не следует выказывать свое присутствие.

Черты лица Энни были искажены гримасой то ли боли, то ли злости. Она что-то шептала отцу хриплым голосом. Но вот Ральф взял ее руки в свои и крепко сжал их, потом наклонился к ней поближе и что-то шепотом стал объяснять на ухо. После чего нежно поцеловал ее в лоб. Легкий взмах рукой на прощание, и отец тут же развернулся к Энни спиной и зашагал прочь от этого дома. А Энни так и осталась стоять на крыльце в полном одиночестве, поглаживая обеими руками достаточно объемный живот, который был заметен даже с того места, где притаилась Китти. Но уже в следующую минуту Энни исчезла в доме, громко хлопнув за собой дверью.

Китти выждала минут пять и лишь потом побрела домой, чувствуя, что ноги не держат ее. Дома она занялась привычными домашними делами, но все делала механически, мысли ее всецело были заняты тем, чему она невольно стала свидетелем совсем недавно. Вполне возможно, размышляла она, на самом деле все обстоит совсем не так, как показалось ей со стороны. Вполне возможно, отец просто утешал бедную женщину, попавшую, судя по всему, в весьма неприятную ситуацию…

Однако в глубине души, в самых дальних ее закоулках, Китти прекрасно понимала, что это не так. Она уже обо всем догадалась.

Все последующие дни Китти старательно избегала встреч с отцом. Частично ей помогло в этом приближающееся восемнадцатилетие. Все домашние постоянно шушукались между собой, секретничали, видно сгорая от нетерпения в предвкушении грядущего праздника. Сестры попросту выставили ее из своей комнаты под предлогом, что им нужно конфиденциально обсудить что-то очень важное. Родители тоже часами просиживали в гостиной за плотно закрытыми дверями.