- Конечно, - поспешил заверить меня Сэм. – На этот счет можете не волноваться. Считайте, я ничего не заметил, - слегка улыбнулся он и неожиданно добавил, - знаете, это, безусловно, прозвучит странно, однако что-то в Вас неуловимо напоминает Итана. Только вот никак не могу понять, что конкретно. Вроде внешне вы и не похожи совершенно. Но что-то, определенно, есть, - задумчиво протянул друг.
- Может, общаясь с Итаном, я кое-что перенял у него? – полушутя сказал я. – Например, манеру говорить или некоторые привычные для Рида фразы, - пожал я плечами. – Мне тоже поначалу казалось, что Вы с ним имеете общие черты. Вернее, кое-какие жесты и обороты речи.
- Никогда не задумывался об этом, - хмыкнул Сэм. – А ведь Вы правы. Зачастую люди и не замечают, как мимикрируют в свое окружение, постепенно растворяясь в нем.
- Но при этом привнося и что-то свое, особенное, - подсказал я.
- Тоже верно, - кивнул друг. – Вот, к примеру, таких бесед у нас с Итаном было немало. Когда у него случались редкие дни разговорчивости, нас бывало уносило в философию по, казалось бы, ерундовому поводу.
- Понимаю, - ответил я. – Общение с Ридом и мне казалось увлекательным.
Однако в действительности мне бы очень хотелось заменить в этом ответе «Рида» на самого «Сэма». Потому что и мне безумно не хватало наших с ним встреч и посиделок. Когда я либо молчал, либо ударялся в продолжительную и довольно любопытную дискуссию благодаря стараниям друга.
- М-да, все может быть, - философски изрек Сэм, когда мы дошли до конца аллеи и готовились проститься. - Однако не только. Мне почему-то чудится, что и взгляд у вас с Итаном почти одинаковый. А ведь глаза, как известно - зеркало души...
Очевидно, Сэм и не представлял, что сообщив о своих наблюдениях, он попал прямо в яблочко. Проницательность друга и прежде поражала меня. Он всегда хорошо разбирался в людях и частенько первый отмечал в них черты, которые были сокрыты от других, проявляясь лишь в определенных ситуациях.
Сейчас же Сэм, не прикладывая особых усилий, с легкостью раскусил меня. Да только произошедшее было настолько фантастическим, что мне самому пришлось на собственную могилу съездить, чтобы избавиться от сомнений. Что уж говорить о других! Никто и никогда бы не поверил, хоть сорви я голос, доказывая им, что я это я.
Сильно похолодало. Мы стояли, окутанные все нарастающим туманом, и все вокруг постепенно начало походить не на настоящую жизнь, а на кадры, сменяющие друг друга в одном из просмотренных когда-то от скуки кинофильмов. Только таинственный режиссер, управляющий нашими судьбами, продолжал оставаться для нас незнакомцем, предпочитающим жанр ужасов или по меньшей мере – мистической драмы.
- Можно кое о чем Вас попросить? – спросил вдруг Сэм.
"Что он задумал?"- заинтересованно прислушался я
- Смотря, о чем Вы желаете просить, - усмехнулся, приготовившись услышать банальное прошение, что впрочем разнилось с тем образом, который закрепился в моем сознании за всегда простым и добродушным Сэмом.
Однако другу удалось удивить меня:
- Мне бы очень хотелось Вас нарисовать. Я понимаю, наверняка, у Вас плотный график и слишком мало времени, чтобы тратить его на портреты, но если все же когда-нибудь появится свободный часок, не могли бы Вы зайти в мою студию? - спросил Сэм, слегка улыбнувшись и сильнее закутываясь в свой вязаный шарф.
Если учесть все то, что я знаю о друге, уверен, предлагая подобное Мартину Никсу, он очень волновался. А значит, его слишком уж основательно приспичило нарисовать меня, раз он сумел попросить об этом, превозмогая природную робость.
