– А вы ее давно не видели? – спросил я.
– Неделю назад видела. Она обещала на мою радость пару недель не появляться. Как сказала – отпуск и развлечения. С очередным бездельником на его папином «Гелентвагене» веселится!
– И где она может веселиться? – полюбопытствовал я.
– А я знаю?
– Ее телефоны не отвечают.
– Вот так она веселится. Отрыв, как сама говорит. От всего.
«Если она еще жива», – подумал я.
В свете развивающихся событий это был далеко не факт. Уверен, что Стелла сильно обрадуется, если Даньянова загнется в корчах. Такие искренние чувства у женщин возможны, только когда между ними пробежал черный кот, то есть блондинистый атлет. Ну или не атлет. Но пробежал.
Итак, выяснилось, что Сартаков встречался с заведующей филиалом. Это зацепка.
– Телефончик Анны Иордановны не дадите? – спросил я.
– Вы что, ничего не знаете? – изумилась Стелла.
– Чего мы не знаем.
– Вы ей не дозвонитесь.
– Почему?
– Утром… – как-то с трудом произнесла Стелла, скорбно понурив плечи. – Сердце…
– Умерла?
– Архив был всей ее жизнью. Вот сердце и не выдержало.
Что-то у многих вокруг меня не выдерживает сердце.
Мы переглянулись с Лешим. И он кивнул. Сейчас займется…
Этим же вечером я снова переступил порог морга. И снова тот же патологоанатом. Только усмешка еще шире. Мол, всегда рады видеть постоянных клиентов, которые каждый день заглядывают по поводу новых трупов.
– У вас профессиональный интерес к людям, погибшим от сердечной недостаточности? – поинтересовался он, узнав, по чью душу, точнее, тело, пришли.
– А что, и тут сердечная недостаточность? – спросил я.
– Гражданка Воронцова умерла примерно от того же, от чего и прежний предмет вашего интереса.
– Вас это не удивляет?
– Нисколько… Смотреть товар будете?
– Товар, – усмехнулся я. – Будем.
Та же холодная комната. Труп под простыней.
Я проделал те же манипуляции с покойной Воронцовой, что и с Сартаковым – надавил ладонями на грудь, принюхиваясь. Патологоанатом закатил глаза – мол, везет же ему на психов с красными корочками спецслужб.
А я ощутил главное. Сладковатый запах яда отсроченной смерти.
Дест встречался с руководителем погоревшего филиала Архивного центра Воронцовой.
Вторая жертва. Лихое начало. То ли еще будет…
Глава 10
Небоскреб возвышался на пятьдесят этажей над всеми окрестностями вокруг улицы Мичурина, что рядом с парком имени Тимирязева. Прямо мемориальный заповедник советских селекционеров. А за парком еще простираются поля Тимирязевской академии.
Я поднялся на лифте на последний этаж. Толкнул дверь с надписью «служебный вход», за которой лестница вела вверх, на технические чердачные помещения. Там вдоль всего здания тянулся длинный коридор с пыльными трубами, алюминиевыми коробами. Там же была ржавая жестяная, но очень крепкая дверь с надписью «техническое помещение».
Я отпер ее ключом. За ней был крошечный тамбур и еще одна дверь, куда более солидная, массивная, с мигающей лампочкой около панели паппилярного идентификатора.
Я подложил на панель ладонь. Послышался щелчок. Идентификация завершена. Все в порядке, иначе тамбур бы уже наполнился усыпляющим газом, или долбануло бы электричеством. А еще где-то зазвучал бы сигнал тревоги, и группа быстрого реагирования рванула бы на вызов.
Провернул в замочной скважине вполне обычный ключ, я с трудом открыл массивную дверь. Шагнул за порог.
Все, я на месте. Узкая и длинная комната, заполненная компьютерной аппаратурой, мониторами. Через всю стену шел огромный черный экран.
