Тот только пожал плечами:
– Я просто знаю, куда мы идем. Как бы тебе ответить, чужак? Это тоже самое, что дышать. Ты не думаешь, как ты дышишь, просто дышишь и все. – Лаэр ненадолго задумался. – На самом деле в море есть множество подсказок, должно быть, ты просто не приучен их видеть.
– Ну, например?
– Волны мелкие, особенной формы, такие бывают только в малом кольце Стрима.4 Я знаю, как это течение проходит по морю. Сейчас мы идем прямо против него, поэтому будем в пути сравнительно долго. В обратную сторону дорога будет в два раза быстрее. Еще я чувствую ветер. Я всегда вижу его направление, а также обычно представляю, когда он утихнет или поменяется. Есть, например, морские птицы. По их повадкам я понимаю, где суша, а где идет косяк рыбы. Море не Пустошь, оно всегда говорит со мной. Я много разного такого знаю. Я же йори.
Андрей только кивнул в ответ, стараясь не показывать свое удивление и недоверие. Все эти волны были для него абсолютно одинаковы, вот если бы надо было ориентироваться в лесу, тогда другое дело. А Лаэр свободно читает знаки на воде как книгу, всегда знает направление ветра и при этом для него это является таким же естественным как дыхание. Ну-ну. Интересно, йори все такие продвинутые или это такой отдельный одаренный экземпляр?
– А вот еще, Лаэр. Ты сказал, что знаешь о морских обитателях все. Ты ведь рыбак. А сам ты ловил Тэа-Матэ?
Лаэр тихо засмеялся. – А ты, как я вижу, любишь задавать много вопросов, чужак, – ответил он с ехидцей. – У нас, между прочим, принято в таких случаях говорить, что «любопытная рыба живет не слишком долго». Но если тебе действительно интересно…
– Иначе бы не спросил.
– Нет, я не ловил. В одиночку с ней ничего сделать нельзя. Но мой дед убил такую вместе с другими рыбаками, когда я был совсем маленький.
– А почему она меня не проглотила целиком? Ей было бы несложно.
– Не знаю, чужак Рэй. Но я слышал разные предания. Кое-кто рассказывал, Тэа-Матэ иногда не кусает вначале. Вначале она бьет добычу дубинкой на носу. Оглушает. – Лаэр резко ударил ладонью по ладони. – Я думаю, так она играет или изучает жертву. Маленькая рыба сразу становится неподвижной, а большая добыча может сопротивляться. Это для нее интересно. Она любит изучать. А еще дед говорил, что Тэа-Матэ никогда не останавливается и не сдается. Даже когда понимает, что конец неизбежен. – Лаэр многозначительно посмотрел на него. – Ты, наверное, не понял, но она до сих пор следует за нами. Иногда я чувствую ее тень в глубине.
– Ты это серьезно? – Андрей поежился. Неприятно было узнать, что тварь до сих пор вынашивает на него какие-то мерзкие планы. – Вот же бл***! А я уж думал, что больше ее никогда не увижу. И слава богу.
– Я не вру. Но ты не должен бояться. Пока ты со мной, я отвечаю за тебя. А как только мы будем дома, я соберу самых сильных рыбаков йори и мы поймаем Тэа-Матэ. Охота будет славной, я обещаю. О нас тоже сочинят песни и легенды. Потом устроим общий праздник.
Выслушав эту хвастливую тираду, Андрей с сомнением произнес:
– У нас тоже есть одна поговорка.
– Какая, чужак?
– «Не дели шкуру неубитого еще… medved». – Андрей запнулся и произнес последнее слово по-русски. Тем не менее, Лаэр, кажется, понял.
– Да, у нас тоже есть похожая. «Не хвались уловом, пока не вытащил сеть».
– Точное выражение, приятель.
– Йори простые рыбаки, но мы мудры. – Абориген самодовольно ухмыльнулся. – Мы – один из самых старых народов на Сирилле. Отдыхай, – Лаэр неопределенно мотнул в сторону лохматой головой, – скоро стемнеет, а мне еще нужно кое-что подготовить.
