Сэм дернулся, как от электрического шока.
– Не хотите же вы сказать… ну конечно, не хотите… не хотите же вы сказать, что она живет тут?
– Живет, а как же?
– Так не здесь же? Не в этом самом доме?
– А где ж еще?
– Ах, черт!
Сэм содрогнулся с головы до ног. Его осенила потрясающая мысль.
– Ах, черт! – вскричал он снова, и глаза у него выпучились. Затем, не тратя больше слов, ибо настало время не для слов, а для действий, он одним прыжком исчез за дверью.
Выпрыгнуть из входной двери, скатиться с крыльца и очутиться перед доской у изгороди Сэм умудрился во мгновение ока. Под крупными буквами, оповещавшими о сдаче внаем, с мебелью, он теперь различил буковки помельче, сообщавшие всем, кого это могло заинтересовать, что по вопросу о поселении в удобнейшем полуособняке «Мон-Репо» следует обращаться к господам Мэттерсу и Корнелиусу, агентам, Огильви-стрит, Вэлли-Филдз, Ю.-В. Он галопом взлетел назад на крыльцо и забил кулаками в дверь.
– Чего еще? – осведомилась Клэр.
– Где Огильви-стрит?
– Дальше по улице, первая улица налево.
– Спасибо.
– На здоровье.
На песчаной дорожке он остановился, поразмыслил и вернулся.
– Опять тут? – сказала Клэр.
– Вы сказали «налево» или «направо»?
– Налево.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности, – сказала Клэр.
На этот раз Сэм осуществил спуск по ступенькам единым прыжком. Но у самой калитки его осенила еще одна мысль.
– Любите поразмяться, а? – терпеливо сказала Клэр.
– Мне внезапно пришло в голову, – объяснил Сэм, – что у меня нет денег.
– А я-то тут при чем?
– Эти агенты ведь потребуют аванс, верно?
– Похоже, что так. А вы дом хотите снять?
– Я хочу снять «Мон-Репо», – сказал Сэм. – И мне необходимы деньги. Где мистер Брэддок?
– В кровати.
– А в какой комнате?
– Верхний этаж в конце коридора.
– Спасибо.
– К ва-шим услу-гам, – сказала Клэр.
Ее показания, что гость находится в кровати, оказались точными. Сэм, войдя в спальню для гостей, узрел, что его школьный товарищ лежит на спине, рот у него разинут, а волосы спутаны. Он ритмично храпел. На стуле рядом с ним покоился поднос с чайником, тостами и остывшим яйцом всмятку такого язвительного вида, что Сэм, устремляясь к тумбочке, отвел глаза.
Тумбочка, наоборот, ласкала взор. Рядом с коробкой для воротничков мистера Брэддока и его головных щеток высилась миниатюрная гора из банкнот и серебряных монет – в лучах утреннего солнца зрелище абсолютно пленительное. Скрюченными пальцами Сэм сгреб гору, нашел листок бумаги, карандаш и помедлил в поисках нужных слов.
Но глупо пытаться улучшить стиль мэтра. Фарш Тодхантер доказал, что занимает особое место в этом литературном жанре, и Сэм без колебаний взял его за образец. Он написал:
«Дорогой Брэддер, ты, конечно, удивишься, узнав, что я занял у тебя деньги. Верну их, как Бог даст. Пока же, как сказал сэр Филип Сидни раненому солдату, моя нужда больше твоей.
Надеюсь, это застало тебя в полном благополучии.
Вечно твой С. Шоттер».
Затем, прислонив эту записку к коробке для воротничков, он покинул спальню.
Но на площадке его остановило ощущение, что произошло какое-то упущение, какое-то доброе дело осталось несовершенным. Он вернулся, взял вареное яйцо и осторожно опустил на подушку возле головы своего друга. Совершив это, он вновь спустился по лестнице и вышел на широкую тропу, которая вела к конторе господ Мэттерса и Корнелиуса, агентов, на Огильви-стрит.
