Вдвоем с Карлом они остановились на краю деревни, у поваленного дерева. Карл, скрестив руки, ходил туда-сюда, пока Рэй боролся с накатывающей дремой – утреннее солнце пригревало макушку, погружая в состояние, которого Рэй так и не дождался ночью. Не после песни от Лави.
Когда он, еще в доме, рассказал другу, что случилось, тот пришел к самому простому и раздражающему выводу:
– Если бы мы в каждой деревне подбирали симпатичное личико, мы бы дальше родного герцогства не ушли.
– Карл, ты меня вообще слышал? Эта девчонка непростая. Когда она пела мне на ухо…
– А вы точно этим занимались, пока нормальные люди ночью спали?
– Она мне не нравится, доволен? – разозлился Рэй. – К тому же, ей пятнадцать. И мать ее была к нам добра. Ты как никто другой меня знаешь и знаешь, что честь для меня не пустой звук.
– Зачем нам девчонка? – перешел в нападение Карл. – Если хочешь с ней возиться, зачем втягиваешь меня?
– Я слышал голоса, когда она пела. Много голосов. Уверен, мне не показалось. Я даже попросил ее повторить, и тогда было то же самое, но голоса были другие. Думаю, именно поэтому ее здесь недолюбливают и считают странной.
– Спасаешь деревню, но обрекаешь нас?
– А ты долго собирался отпугивать народ своим угрюмым видом? Сколько мы получили за все выступления на площадях, от силы тридцать монет? И это за две недели! Глядишь, так родители окажутся правы – подтвердим, что мы никчемные отпрыски и правильно, что нас выставили за дверь.
Рэй смотрел, сомкнув брови, пока Карл, судя по лицу, старательно подбирал приличные слова. Прервал их перепалку только голос хозяйки, которая позвала завтракать. Тогда Рэй закончил тише:
– Хочешь доказать, что родители были правы? Или все же, что правы можем быть мы?
Спустя час спор казался таким далеким и бессмысленным. А может, Рэй просто сильно хотел спать.
– Черт. Она идет, – объявил Карл.
Лави бодро вышагивала по улице. Она успела переодеться в красное платье и заплести волосы в две косы. Приметив знакомых, она махала им руками и громко желала доброго утра, спрашивала настроение и улыбалась. Вот только Рэй видел, что ей никто не отвечает. Люди молча провожали ее глазами или отворачивались. Но Лави словно этого не замечала.
– Ребята! – Она замахала уже им с Карлом и перешла на бег. Пока она не добралась до них, Рэй настоял, чтобы Карл убрал с лица недовольную мину. – Ребята, вы меня дождались! Спасибо! Мама еще положила яблок, будете?
– Как она приняла твой уход? – спросил Рэй.
– Плакала. – Лави вздохнула. Но затем помотала головой. – Это ничего. Она привыкнет. Однажды это должно было случиться. И я обещала, что буду присылать ей письма каждую неделю.
– Точно-точно не жалеешь, что уходишь? – съязвил Карл и получил тычок от Рэя.
– Я же буду не одна, а значит, мне нечего бояться!
– Ты слишком нам доверяешь, – пробурчал Карл, потирая бок. – На твоем месте я бы уже сейчас поумерил пыл. Чтобы не разочароваться ненароком. Впрочем, ты всегда можешь повернуть назад, мы держать не будем.
– Ни за что! – громко заявила Лави и ослепила Карла наивной решимостью.
Друг закатил глаза и велел выдвигаться.
Вскоре ему позволили уйти вперед – Лави придержала Рэя за локоть.
– Я вам не нравлюсь?
Рэй оторопел – на него смотрели очень расстроенные глаза.
– С чего ты вдруг решила?.. Это из-за Карла? Не бери в голову, он недолго будет волком ходить. Наверное.
– А ты? Ты сказал, что я тебе не нравлюсь…
