Родители Кондрата были рады такому стечению обстоятельств, но иногда Степанида плакала, когда вспоминала сына, молилась за его грешную душу. Федор желал счастья своему бунтарю сыну, который, долго не думал и не гадал и не пожелал смириться с судьбой. Он последовал своей мечте, но, а что будет дальше, Федор надеялся, что мальчик добьется всего если не погибнет на своей дороги и то, что он выбрал нужную дорогу. Ведь сам он желал, втайне, мечтал, сам, также как сын, исчезнуть, но все тот же страх и сомнение поглотили последние, попытки пламени разгореться.
Рождения Петра стало для Степаниды и Федора, хоть какой- то, отдушиной. А Федор позабыл о предупреждении старухи.
**** Санкт- Петербург
Дом Вороновых
1826г. июнь
Отшумела война. И жизнь потекла своим чередом, многое менялось, но не повлияла на жизнь ни Федора, ни Степаниды, ни Петра.
Петр вырос, и отправили его в город служить конюхом.
Петр стал настоящим красавцем, высокий, крепкий, большие черные глаза сверкали хитростью и лукавством, а большие черные ресницы придавали его лицу чуть ленивое выражение. А брови, словно два крыла разлетались. Красивые, полные губы всегда чуть улыбались. Он разбивал сердца всем служанкам, но и не только им, многие были не прочь провести с ним ночь, его новая жертва, жена хозяина мясной лавки, была старше его на десять лет. Вдобавок Петр получал кой, какие деньги копил на вольную и на покупку дома и земли. А то, что он крепостной мало Петра волновало
Петр месяц, не приходивший к Анне, пришел к ней вечером, прекрасно зная, что в пятницу ее муж уезжает. Подойдя, к знакомым синим воротам, со вставшими на дыбы деревянными коньками на крыше, воровато оглядевшись по сторонам. Но если бы он присмотрелся, повнимательнее, увидел как из дома, напротив, на него внимательно смотрят две женщины. Женщина посмотрела на свою товарку. Та хитро ей подмигнула и прошептала
– Вот Анька муж из дома, любовник в дом во дает и не боится.
Петру же все же стало как- то не по себе, но он открыл калитку, погладил подбежавшего Трезора, огромный пес смахивающий больше на лохматого теленка, который радостно повизгивал от ласки, а, получив кусок хлеба, убежал в будку. К остальным любителям зайти во двор Трезор относился совершенно иначе. Многие любители оставались без штанов или были сильно покусаны, даже хозяин его побаивался. Но, а секрет в том, что Петр спас Трезора, вытащив его из канавы, отдал Анне, у которой как раз собаку отравили. Трезору было всего месяц, но он хорошо запомнил своего спасителя. Петр подошел к двери и, войдя в сенник, постучал в дверь в дом.
–Трофимушка, что ты уж в дом стучишь. – Послышался удивленно недоуменный бархатистый голос
Дверь открылась, и женщина попала в объятия Петра.
Вот и я, – прошептал он, целуя вырывающуюся женщину. – Ну, прости меня, знаешь что подневольный.
Еще крепче сжал ее в объятиях и жарко поцеловал ее в губы, до нехватки воздуха в груди. Подхватил ее на руки и отнес переставшую вырываться женщину в кровать. Не переставая ее целовать, раздел ее и разделся сам. Словно уж он обвивался, вокруг Анны, его руки ласкали ее, его губы целовали, и женщина провалилась в бездну наслаждения, они воссоединились, и пик наслаждения поднял их на вершину блаженства. Всю ночь они не проронили ни слова, и только когда пропел второй петух, они провалились в освежающий сон. На рассвете Анна разбудила Петра поцелуем, теперь уже она дарила ему свою ласку. Уставшие они лежали в объятиях друг друга, Петр как кот лениво жмурился, а Анна, прижимаясь к нему своим рыхлым телом, жарко целовала его грудь.
