- Ну же, Эмили, - подсказал он, - смотрите ласковей. И я буду смотреть на вас, как на радость всей жизни.
- Не дождетесь, - ответила я еле слышно и отвернулась, пытаясь успокоить сердце, застучавшее в головокружительном ритме.
- Леди! – возопил художник, вздымая к небу кисть и палитру. – Это – семейный портрет! Взгляд – на жениха!
Но я не могла заставить себя повернуть голову в сторону графа. Мне казалось, если я это сделаю, точно случится что-то плохое. С Аселином, со мной…
- Давайте попробуем другую позу, - вкрадчиво предложил Вирджиль Майсгрейв, и это снова прозвучало невероятно порочно. – Леди Валентайн, извольте встать… - и не дожидаясь моего согласия, он бесцеремонно взял меня за руку и поднял с дивана, поставив перед собой.
Как птичка, оказавшаяся в когтях кота, я затрепыхалась, когда граф положил руки мне на плечи.
- Нет, мне так не нравится… - забормотала я, но лицо мастера Леонсио, наоборот прояснилось.
- Замечательно! Перфекто! – объявил он, уже охваченный творческим азартом. – Чуть ближе друг к другу! Господин граф, повернитесь немного влево…
- Вот так? – приветливо спросил Майсгрейв и прижался щекой к моим волосам.
Ладони его словно невзначай скользнули по моим плечам, сжали, снова погладили…
- Пустите, - закричала я шепотом, дёрнувшись из когтей этого зеленоглазого хищника, но он лишь крепче прижал меня к себе.
- Зачем вы так бьётесь, пташечка? – шепнул граф мне на ухо, пока художник растирал краски. – Смиритесь. Вы ещё не поняли, что вам не вырваться?
- Вы не смеете… не смеете… - залепетала я, но происходило что-то невероятное. Совсем как в моем сне, когда душа дрожала от восторга, раскачиваясь на качелях. Я чувствовала крепкое мужское тело, бесстыдно и откровенно прижимавшееся ко мне, чувствовала горячее дыхание на своей щеке – и мне всё меньше хотелось вырываться из этого плена. Наоборот, хотелось приподнять голову, подставить губы и…
- Будете так волноваться, Эмили, я сам заволнуюсь, - вкрадчивый голос графа заставил меня сладко вздрогнуть. – Ну вот, я же предупреждал… Зачем вы соблазняете меня? Вы ведь невеста моего внука… Как некрасиво… - но несмотря на упреки, он касался моего виска губами – совсем не нечаянно и очень… нежно…
- Вы что делаете? – зашептала я осуждающе.
- Позирую для семейного портрета, - прошептал он в ответ. – А что делаете вы?
- Леди, личико посветлее! – художник подал голос из-за мольберта. – Улыбайтесь! Ведь у вас скоро свадьба!
Я принудила себя улыбнуться, чувствуя, как – свело мышцы лица.
- Улыбайтесь, Эмили, - продолжал нашептывать мне Вирджиль Майсгрейв. – Вы такая миленькая, когда улыбаетесь. Хотелось бы мне посмотреть, какая вы, когда занимаетесь любовью… Но я не теряю надежды.
- Надежды напрасны! – свирепо прошептала я.
- Ну что же вы так жестоко разбиваете мечты, - пожаловался он, продолжая незаметно ласкать мои плечи.
Я дернулась, показывая, что мне это неприятно, но он только усмехнулся, и от этого чуть слышного смешка меня словно ударило молнией.
- Зачем вы это делаете?! – горячо зашептала я, глядя на художника, который высунулся из-за мольберта, задумчиво набирая на кисть краску. – К чему, всё это, милорд?
- Вы о чем, леди Валентайн?
- Обо всем. Что за игру вы ведете? Зачем делаете вид, что рады моей свадьбе с Аселином, если это не так? Вы что-то имеете против меня? Так скажите, и мы разом покончим со всеми тайнами!
