- Потеря чашки крови не сделает из меня слабосильного воробышка, - заверил её колдун. – Вы готовы?
- Да, - тихо ответила она.
Граф поднялся и подошел к круглому столику, на котором стояли хрустальная чаша на высокой ножке, плоская каменная чашка, графинчик с прозрачным вином, лежали обоюдоострый тонкий кинжал, корпия и тканевые бинты.
- Расслабьтесь, - говорил колдун, снимая камзол, а затем подворачивая левый рукав до локтя. – Думайте о чём-нибудь приятном. Например, о завтрашнем соревновании, или о маскараде, который устроите в субботу.
- Маскарад? – оживилась королева. – Я хотела устроить бал с танцами и актерской игрой… Но ты считаешь, что лучше маскарад?
- Надеюсь на это, - весело сказал Вирджиль, налил в плоскую чашку вино, обмакнул в него кончик кинжала и, не поморщившись, проколол себе вену чуть пониже сгиба локтя. – Девицы теряют дар речи, стоит мне взглянуть на них, - он несколько раз сжал и разжал пальцы, чтобы заставить кровь течь по жилам быстрее, а потом подставил под струйку крови хрустальную чашу, - а если я буду в маске, они будут нежны и милы, и даже поулыбаются мне. Может, и не только поулыбаются, - он рассмеялся, сцеживая кровь.
- Хочешь пофлиртовать без обязательств? – догадалась королева.
- Вы необыкновенно прозорливы, моя дорогая леди.
- Когда же ты остепенишься, - упрекнула она его, но без особой суровости. – И кто объект на сей раз? Надеюсь, не эта бедняжка - невеста твоего внука, которую ты сегодня перепугал до смерти?
- Леди Валентайн? – рассеянно переспросил Вирджиль, забирая кусок корпии и зажимая рану, когда чаша наполнилась почти до краёв. – Нет, трепетные лани меня не интересуют. К тому же, она выбрала Аселина. Я не настолько жесток, чтобы разбивать ради собственной прихоти нежную любовь моего внучка.
- Не настолько жесток? – королева следила, как граф перетягивает руку полотняным бинтом, завязывает тугой узелок, помогая себе зубами, а потом осторожно и благоговейно берет чашу с кровью и идёт к бассейну. – С каких это пор ты прекратил жестоко шутить? Я помню, что ты устроил с мужем леди Корнелии. Зачем было обманывать его, сказав, что подсыпал ему в еду шпанских мушек?
- Зато как он помчался исполнять супружеский долг, – возразил Вирджиль. – Всего-то и надо было сказать, что если он не будет прыгать на Корнелии всю ночь, то умрет от прилива крови к генталиям. Ну и Корнелия хотя бы на месяц перестала ныть, что муж к ней равнодушен. По-моему, это было забавно, - на щеках колдуна обозначились ямочки, и он опустился на колени на край бассейна. – Но хватит о моих родственниках. Начнем.
Её величество послушно закрыла глаза и запрокинула голову, положил руки на грудь.
Поставив хрустальную чашу с кровью на пол, Вирджиль склонился над королевой, держа в руке кинжал.
- Потерпите немного, леди королева, - сказал он и сделал на лбу правительницы крестообразный надрез, надсекая кожу.
Королева не дрогнула, только сжала кулаки до дрожи в суставах.
Надрезы набухли кровью и пролились алыми каплями – такими же алыми, как лепестки роз.
Сделав надрезы на щеках, подбородке, тыльной стороне ладоней и груди, Вирджиль отложил нож, поднял хрустальную чашу и наклонил, направляя струйку крови на королевский лоб.
Тёмно-рубиновая жидкость растеклась по бело-мраморному телу, смешиваясь с кровью королевы. Колдун щедро полил кровью лицо королевы, руки, плечи и грудь, отставил чашу и начал читать нараспев заклинания, водя указательным пальцем по лбу и щекам женщины, а потом спустившись к подбородку, шее, груди…
