Семейный портрет спустя 100 лет - страница 35

Дедушка Левинштейн ненавидел советскую власть, но не боялся. Она была продажна, как дешёвая проститутка. Возможность откупиться зависела от суммы.

Иногда на старости лет, наблюдая за мной и моей сестрой, у деда Миши вдруг начинали безмолвно катиться слёзы. Мы не понимали тогда, почему дедушка плачет. Поняли гораздо позже: его внучек лишили той жизни, которую он им готовил.

Откуда ему было знать, что наши с сестрой судьбы, полные удивительных событий, переездов с одного полушария на другое, с одного континента на другой, из климата средней полосы в субтропический, из одного временного пояса в другой, из прошлого в будущее, сложатся интереснее, чем те, которые он для нас задумал.

Мы – его внучки – являлись квинтэссенцией своего времени, несущей печать странного симбиоза культур, событий, обычаев, ментальности – духовный багаж, не приобретаемый ни за какие деньги, за что мы благодарны Создателю.

После войны мои папа с мамой попали в одну школу (другой пока не было), в параллельные классы. Бывшая женская гимназия, сгоревшая наполовину во время бомбёжек, всё же сохранила паркетные полы, плафоны, лепнину, актовый зал с партером, бельэтажем и галёркой в оставшейся части. Сгоревшую часть наспех возвели после войны. В классах и в коридорах настелили простые полы из досок, покрасив их бордовый цвет. Окна сделали проще и меньше. В будущем планировали реставрировать разрушенную часть школы. Но пока детям нужно было где- то учиться.

Мама вернулась в родной город на несколько месяцев раньше, чем папа, и все мальчишки, с которыми она сталкивалась, присылали ей записки с предложениями дружбы. Одному из них она ответила согласием.

Виктор на правах друга стал носить её портфель, провожать со школы, приглашать в кино и вместе с ней ходить на кружки в Дом пионеров. В этом возрасте таковы были неписаные правила дружбы между мальчиком и девочкой.

Подростки – юнцы – собирались во враждующие группировки. Они дрались безжалостно за любую мелочь. Потасовки устраивали из-за кепки, которую один мальчишка сбил с головы другого; за подножку во время футбольного матча; за отобранный нагло бутерброд или рубль на мороженое, полученный от бабушки. Причины находились, хотя настоящая, наверное, заключалась в послевоенной действительности – голоде, разрухе; или же в переходном возрасте, не зависящем от голода, холода и глубоких психологических травм, нанесённых войной.

Илья оказался в одной шайке с Виктором. В один прекрасный день они встретились после уроков у входа в школу. Виктор ждал свою подругу.

В проёме старинных резных дверей появилась девочка. Илья остолбенел. Какая-то неведомая сила парализовала его.

Сегодня принято пользоваться термином «химия». Но на самом деле никто не знает, что происходит в этот момент между мужчиной и женщиной и почему. Физическое влечение? Вряд ли.

Я допытывалась у папы всю жизнь, что он почувствовал в этот момент. Папа отвечал – потрясение. В проёме двери возникло неземное существо с громадными коровьими глазами (папина манера делать комплименты). «Коровьими» – значит большими, умными и наивными одновременно. Он был сражён маминой внешностью, потому что ничего подобного никогда, ни в кино, ни в жизни, не видел. Дело не только в красоте, а в образе; в том, что это лицо выражало.

Всю дорогу папа шёл следом за Виктором с Лилей и не закрывал рот. Он шутил, дурачился, а девочка не переставала смеяться. Когда она дошли до калитки её дома, уже было непонятно, кто её провожает, хотя портфель всё-таки нёс Виктор.