Рассерженная Гула перебила его:
– Про Ардиса потом. Сначала скажи, кто надоумил Нинурту отправиться в Вавилон?
– Не знаю, госпожа, но догадываюсь. Только у скифянки достанет коварства смошенничать подобным образом.
– Другими словами, – перебила его женщина, – ты подтверждаешь, что с ее подачи меня сунули в паланкин?
– Как я могу знать об этом, госпожа?! Нам приказали ждать на берегу Евфрата.
– Трудно поверить, – ответила Гула, – чтобы ты остался в стороне от такой подлости, но я попробую. В благодарность ты должен выполнить мою просьбу. Одну, малюсенькую и вполне безобидную. На обратном пути ты завернешь в Ашшур.
Сарсехим схватился за голову.
– Сжалься, о царственная! Стоит мне попасть в руки поганых ассирийцев!..
Бен-Хадад хмыкнул.
– Это хорошая идея!
– Мне отрубят голову, о всемогущий!
– Ты предпочитаешь, чтобы ее отрубили здесь и сейчас?
Ты – изменник, и твое предательство достойно куда более жестокого наказания.
Гула тем же ласковым голоском успокоила евнуха:
– Тебя не тронут, Сарсехим. Ты добровольно завернешь в Ашшур. Если тебя спросят, какое послание ты везешь в Вавилон, ты передашь им пергамент с благодарностью от царя Дамаска. Тебе дадут еще одно письмо, его спрячут так, что никакой ассириец не найдет, ведь, я полагаю, тебя уже ждут в Ассирии? Чтобы ты без помех добрался до Ашшура, тебя будут сопровождать верные люди.
– До границы? – поинтересовался евнух.
– По возможности до самого Ашшура. Ты скажешь, что они входят в состав охраны.
– У нас и так храбрая стража. Воины, конные скифы. Ардис не даст мне покоя. Будет требовать – скажи, кто эти люди?
– Объяснишь, что они везут мой подарок сестре в Ашшур.
– Им придется предъявить подарок.
– Разве не ты старший? Заставь их заткнуться!
– Их-то я могу заставить, а вот как заставить ассирийцев?
– Их не заинтересует подарок, который я приготовила сестричке.
– Они будут встречать караван? – заинтересовался Бен-Хадад. – Ты договорился с ними?
– Упасите боги, век бы их не видать! Но границу, торговый путь и прилегающую к Евфрату степь они охраняют тщательно. От них не спрячешься.
– Сошлешься на Нинурту, он, мол, приказал беспрепятственно пропускать тебя и твоих людей.
– Их это не остановит. Они потребуют назвать тайное слово.
– На этот счет можешь не беспокоиться, – вступил в разговор царь, – тебе его сообщат. К тому же я щедро награжу тебя за то, что ты доставил невесту Ахире. Ты получишь шкатулку. Если ассирийцы потребуют, вскроешь ее.
– Но, господин, если эти разбойники потребуют открыть шкатулку, что же мне тогда останется от твоей щедрости?
Бен-Хадад засмеялся и кивнул:
– Верно.
Гула посоветовала:
– Ты пригрози им гневом Нинурты. Тебе нечего опасаться, Сарсехим. Приставленные к тебе молодцы сумеют защитить тебя. Они постараются проверить, правда ли Шами приходится воспитанницей великой богине? Ты слыхал, наша Шами объявила, что яростная львица вскормила ее своим молоком. Я никак не могу припомнить, чтобы нашу Шаммурамат оставляли на ступенях храма на целых три дня.
– Я всегда считал ее немного не в себе, – ответил евнух.
– Не скажи. Она всегда отличалась тем, что была «себе на уме», а не «не в себе». Это большая разница. Тебе, должно быть, самому интересно узнать, с кем ты имел дело все эти годы? Сейчас самый момент проверить, чего в ней больше – божественности или коварства, лжи или злобы. Иштар, например, сумела с достоинством выдержать множество испытаний…
