– В молоко?!
– Молоко – продукт съедобный, тушёнка тоже. А если смешать два съедобных продукта, получается что?
– Что получается? – переспросил Санёк.
– Новый съедобный продукт. Всё нормально сочетается. Короче, тушёнку надо утилизировать. Это лишний вес в моей байдарке, – она выразительно сделала ударение на слове «моей».
– Ну что ж, попробуем… – сказал Санёк, открыл банки и вывалил тушёнку в кан.
То, что получилось в итоге, не было похоже ни на один съедобный продукт. И, придя на ужин, все были весьма удивлены видом этого самого ужина. В тарелках лежала комковатая масса весьма неаппетитного светло-коричневого цвета.
– Ой, крачки мои чумовые… даже не буду говорить, что мне это напоминает… – хрипло пробормотал Веня.
Девочки фыркнули.
– Это что? – спросила Селена. – Я это есть не буду. Это… это же хрючево какое-то, а не еда! – она сфотографировала на телефон содержимое миски, а потом демонстративно вывалила всё в кусты.
– Вы что, пиявок нам наварили? – спросила Тоня.
– Скорее, мухоморов… – вставила Селена.
Остальные тоже энтузиазма не проявляли.
Одна Вера спокойно села, зачерпнула ложку макарон и отправила в рот.
– Ух ты! – сказала она. – Вкусно-то как!
– Вкусно? – переспросил Петя.
– Тебе точно понравится.
Петя с сомнением на лице принюхался, попробовал варево кончиком языка, потом съел пол-ложечки, следом целую ложку и воскликнул:
– А хрючево-то – ничего!
Вера достала из кухонного пакета бутылку кетчупа:
– Да, чуть не забыла… Можно добавить, кто хочет… для цвета, – и передала бутылку по кругу.
– Карпушечка, ты гений! – констатировал Веня.
Когда к костру подошли Татьяна Терентьевна с Фимой, ребята уже за обе щёки трескали получившееся «хрючево» и только Селена сидела, отвернувшись от костра.
– Петя, а куда ты поставил сумку с яйцами и молоком? – спросила Татьяна Терентьевна. – Что-то я её нигде не вижу.
Повисла пауза.
– Селена у меня её взяла. Селена, где сумка?
Селена оглянулась.
– Вы сказали, омлет надо сделать, я дежурным отдала.
– Я же сказала, что сама сделаю омлет утром, поскольку дежурные ещё неопытные… – возразила Татьяна Терентьевна. – Так где же оно всё?
– Там, – показал Санёк на остатки макарон в кане. – Просто омлет у нас не получился, и пришлось всё смешать…
– Мировая вещь получилась! – одобрил Веня. – Почаще бы так готовили! Я добавки возьму? Чумовое хрючево!
– Веня, мы же договорились, что ты не ругаешься… За тобой уже скоро вся группа повторять будет!
– Да разве ж я ругаюсь? Это же чистая похвала до последней чертёжной чёрточки!
– Ладно… пока… Но я за тобой наблюдаю, запомни.
– Вообще ни на секунду не забываю!
– Смотри у меня… А кан после этого вашего «хрючева» будет сегодня мыть…
Ребята затихли. Мытьё кана являлось в группе универсальным наказанием за самые разные провинности. Если же все были просто паиньками, эта обязанность оставалась за дежурными.
– Кан сегодня будет мыть Селена, – безапелляционно подытожила Татьяна Терентьевна.
– За что? – вскинулась Селена. – Я этого даже не ела!
– Как бы тебе сформулировать… Венечка, помоги, пожалуйста.
– За ч-чрезвыч-чайное ч-человеколюбие! – радостно объявил Веня.
– Можно и так, – согласилась руководитель.
Ребята улыбались. Все всё поняли.
