Дисциплина и иерархия стоят во главе угла в моей работе. Всегда так было, учитывая мою профессию и семью, где я вырос.
А в личной жизни вышел прокол.
Лиза была обычной девочкой, с которой я познакомился на выставке современного искусства. Меня туда притащила одна из пассий, хотела приобщить к прекрасному. Катя была дочерью министра сельского хозяйства и сулила очень большие перспективы моему карьерному росту. В общем, я был не против, казалось, такой сценарий правильный. Из из одной прослойки, нам есть что дать друг другу. Прекрасная сделка, в перспективе долгий, основанный на уважении брак, как у моих родителей.
Лиза была другой. Она была легкой, наивной, словно из параллельной вселенной. Долго рассказывала нам о картинах, а я слушал. Малышка наивно думала, что мне интересно, и продолжала с большим воодушевлением, я же просто на ней залип. На ее улыбке, на искорках в глазах, на тонкой фигурке. Купил что-то непонятное для своего кабинета. Неделю потом находился в ступоре, размышляя над “долго и с уважением” и “счастливо и по любви”. Как ни странно, в моей голове, где всегда царила логика, победила вторая шаткая конструкция. Я бросился в омут с головой, как мальчишка. Долго обхаживал, дарил цветы, а потом позвал замуж наперекор родительскому мнению.
Покорила Лиза меня тогда, захватила сердце, которого я думал у меня нет.
Она нашла, заставила его биться. А потом унесла вместе с собой на тот свет.
В груди становится тяжело, приходится растереть ладонью грудную клетку. Дышу медленно, остановившись напротив окна в кабинете. Мы бы до конца жизни вместе прожили, если бы…
– Ваша почта, – секретарша разложила на столе бумаги, поставила кофе. Мышкой покинула мой кабинет.
После потери Лизы меня окончательно записали в сухари. Да я и сам работаю, наказываю, слежу за исполнением буквы закона. Не человек, робот стал.
И вот появилась Агата и всё по новой. Опять в груди ноет, опять хочется дышать полной грудью.
Она не жена, не может быть ею. Я вижу разницу в чертах лица, фигура другая, прическа. Да и она сама общается так, будто видит меня впервые. Не Лиза. Но надо выяснить, кто и откуда, узнать о ней побольше.
Смотрю на свою ладонь без кольца. Его я перестал носить через три года. У Агаты тоже нет кольца.
Что у нее с личной жизнью? Свободна? Встречается с кем?
– Егор, ты дело смотрел? – в кабинет врывается Паша. Даже без стука.
Мы с ним с детства знаем друг друга, так что на мой тяжелый характер он внимания просто не обращает.
– Смотрел, – тру ладонью шею, морщусь. Обвиняемый – сынок одного из известных бизнесменов. Девочке в клубе подсыпал запрещенку, на родительскую дачу вывез. Уверен был, что она правду искать не пойдет. Но малышка оказалась не робкого десятка, пришла с заявлением на своего насильника. – Всю ночь смотрел.
– Чего бледный такой? Из-за дела? – он удивленно приподнимает бровь.
Сразу заметил…
Обычно я оставляю эмоции за порогом кабинета. Тут им не место. В работе нужен холодный рассудок.
– Личное.
– И что у тебя там может быть такого? Маринка к стенке прижала и в ЗАГС тащит?
– Нет, слава богу. С ней, похоже, всё, – морщусь, вспоминая Маринкину утреннюю истерику.
– Тогда что? – друг с интересом заглядывает в глаза.
– Позже скажу, давай по делу, раз пришел, – сажусь за стол, придвигаю к себе бумаги.
В конце дня усталым тащусь домой. Звонки Марины игнорирую. Если возьму трубку, точно поругаемся. А у меня голова после рабочего дня на куски раскалывается, мне нужно просто отдохнуть в тишине.
