Мне больше не хотелось от него помощи, потому что это могло быть чревато последствиями. И как же я оказалась права: когда Соколовский заговорил, я еле сдержала приступ истеричного смеха.
Шахматист и интриган, он нашел пешку в выгодной позиции и захотел использовать ее по всем фронтам в своей партии.
— Мирослава, вы меня сначала выслушайте, взвесьте все доводы за и против. У вас есть пара дней для принятия решения. — Он подопнул камешек на асфальте лакированным носком туфли, и я тут же уставилась на свои кеды. Да уж, мы смотрелись рядом с мужчиной смешно: я в своей куртке-американке с огромной буквой «М» — и он в дорогущем строгом пальто траурного цвета.
— Я слушаю вас.
— Виталий обрисовал мне ситуацию. — Мужчина засунул руки в карманы и отвернулся от меня. — Может, пройдемся?
Я пожала плечами и первая пошла вдоль дороги. Мирослав догнал меня и на ходу продолжил:
— Я могу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество.
— И? — поторопила я мужчину, смотря прямо перед собой на спешащих в разные стороны людей.
— Мы заключим с вами контракт, в котором оговорим все рамки дозволенного и… — он замолчал и остановился, я повернулась в его сторону. Мужчина крепко сжал челюсти, покусал губу, словно в чем-то сомневаясь, а потом мотнул головой, будто прогоняя мимолетное наваждение, и твердо посмотрел мне в глаза. У него были такие пушистые черные ресницы. С ума сойти.
— Ваш отец очень четко к этому подошел и прописал все, что только было возможно. Поэтому если вы хотите получить свою часть наследства, то у вас единственный выход — родить.
— Окей, а чем вы можете мне помочь? — Я склонила голову и из последних сил старалась держать себя в руках.
— Как я уже сказал, мы заключим контракт, во избежание каких-либо неурядиц. Я организую анонимность и клинику, в которой вам, Мирослава, проведут искусственное оплодотворение, и ваш отец никогда об этом не узнает.
— В чем ваша выгода? — напряглась я.
— Этот ребенок будет моим, — спокойно сказал мужчина, как будто о картошке размышлял, купить ему килограммчик или два, — так же как и половина всех активов, которые перейдут к вам от отца.
Убил. Он просто убил меня своей наглостью. В его взгляде не было ни капли раскаяния, лишь четкая уверенность в своих действиях.
— Вы хоть понимаете, что мне предлагаете, Соколов? — зло прошептала, потому что голос пропал.
— Соколовский, — поправляет меня мужчина. — Понимаю, — усмехается он, приподнимая лишь уголки губ, — Мирослава, это, конечно, жутко некрасиво, да и вообще безобразно с моей стороны. Но уберите всю эту лирику. Я предлагаю вам свою защиту, фамилию и сперму, желая взамен лишь самую малость — половину вашего наследства и возможности, открывающиеся для членов вашей семьи.
— Вы сказали фамилию?
Театр абсурда, не иначе.
— А как иначе, Мирослава? Этот ребёнок будет нашим с вами. И мы будем самой идеальной семьей. На людях, естественно. Вашей личной жизни и ваших предпочтений, — он на мгновение скривился, досадливо на меня посмотрев, — я не буду никоим образом касаться, если это, конечно, никак не выйдет наружу и не отразится на моей карьере.
— То есть вы так, между делом, предложили мне брак? Да вы сумасшедший!
— Называйте это как хотите. Вам нужен ребенок. Мне деньги, ребенок и возможности, которые откроются для моей карьеры, если я войду в вашу семью. Я с вами честен, Мирослава, потому открыто говорю, что выиграю намного больше от этого договора.
