Вернувшись в комнату, беру с кресла свернутый в трубку флисовый плед и накрываю им плечи. Надев тапочки, выхожу на балкон.
Светает…
На улице нет ни одного человека, но меня привлекают голоса, доносящиеся откуда-то издали. Мужской и женский. Двор пуст, кажется, разговаривают за воротами.
Странное чувство, царапающее изнутри, возникает всякий раз, когда я слышу голос женщины. Он слишком знаком мне… слишком…
Я знаю его настолько хорошо, будто он мой.
Мои ноги сами выносят меня из комнаты.
Осторожно прошмыгиваю мимо спящего Усольцева на улицу.
Голоса слышатся четче.
Крадусь к воротам и замираю. Теперь мне кажется, что и мужчину я уже где-то слышала.
— Значит, Яр все-таки женился на ней? — пренебрежительно говорит незнакомка, а у меня от ее голоса прокатывается дрожь от макушки до пяток.
— Да, Элла Вениаминовна, — отвечает мужчина. — Он думает, что она — это вы.
— Ах, Яр, — шипит Элла, — разве можно перепутать меня с дешевой подделкой? — топает. — Но, наверное, в этих обстоятельствах так даже лучше. Будет на кого свалить вину за украденные документы. Так ведь? Ты же не проболтаешься?
— Я буду верен вам до последнего вдоха, — твердо заявляет. — Елена еще женщину какую-то притащила и говорит, что она ее мать.
— Замолчи. Эта предательница недостойна называться матерью, — фыркает Элла. — Больше ни слова о ней. Я хочу знать только об отношениях Ярослава и этой…. Держи меня в курсе.
— Хорошо. Но у Елены есть ребенок.
— Пф! Мне нет дела до ее личинуса. Все равно он к Усольцеву никаким боком.
— Элла Вениаминовна, вы лучше не приезжайте лично. Это может быть слишком опасно. Будем общаться дистанционно.
Затаив дыхание, приоткрываю ворота, лишь бы только подглядеть, и в тайне молюсь, чтобы створка не скрипнула.
Я вижу водителя Ярослава — того самого, молчаливого. Рядом с ним стоит девушка в черной куртке с большим капюшоном, надвинутым на голову.
А когда девушка всего на секунду снимает капюшон, чтобы поправить его и надеть обратно, мои колени подгибаются. Картинка перед глазами будто трескается.
Я вижу ее…
Эллу…
Точную копию меня.
Это она.
Я пока что в своем уме и уверена, что это не галлюцинация. Она и правда существует. Живая. Стоит в нескольких метрах от меня и разговаривает моим голосом…
Элла и водитель синхронно оборачиваются. Наши взгляды с Эллой на мгновение скрещиваются.
Она моя близняшка.
Господи.
Первая выхожу из ступора. Что-то внутри меня кричит, что эта девушка ничего хорошего мне не желает. От нее веет опасностью.
Оттолкнувшись от ворот, со всех ног бегу в дом. Теперь они знают, что я подслушивала… Залетев в домик, кидаюсь к Усольцеву.
— Вставай! Просыпайся скорее! — тормошу его, шлепаю ладонью по голому плечу.
— Ты рехнулась? — бормочет он недовольно.
— Нет времени объяснять! Там Элла!
Не понимаю, откуда во мне берется сколько сил, но я, схватив Ярослава за руку, почти сдергиваю его тяжелую тушу с дивана.
— Я в одних трусах! — орет он.
— Быстрее!— на ходу стягиваю с себя плед и швыряю в мужа.
— Дай хоть обуться!
— Нет.
Тащу Яра к воротам.
Минуту, может, полторы меня не было, а Эллы и водителя и след простыл.
11. Глава 11
Усольцев
Я стою босой, почти голый на улице и пытаюсь найти хоть какое-нибудь оправдание для своей любимой. Я многое терпел ради нее, задвигая свои принципы.
Взять, например, ее «мать» — алчную, льстивую, жадную до денег проходимку. Она не женщина, а трутень. Подхалимничает, прибедняется, называя себя «немощной старушкой» и только клянчит у меня деньги.
