Было совершенно очевидно, что чернила никогда не касались его на совесть выделанной поверхности. Герфегест посмотрел на другую сторону. Там, внизу, словно бы выжженные огненным перстом, чернели всего два слова: «Семя Ветра». И все.
Он – человек, он – Герфегест Конгетлар, он – в Сармонтазаре. Это ему было ясно. Что такое «Семя Ветра», он не знал. Но то, что его надо найти, не вызывало никаких сомнений. В этом отныне заключался смысл его довольно-таки бессмысленной жизни.
Так четырнадцать лет назад в Сармонтазаре появился человек по имени Герфегест. Он искал знание о себе. И единственным ключом к этому знанию было Семя Ветра.
4
Горхла принес в палатку добрые вести. Дорога свободна, погода обещает быть доброй и съестные припасы, оставленные ими на пути в Сармонтазару, целы и невредимы.
Наутро они начали восхождение.
Герфегест дивился выносливости Киммерин, в чьем хрупком на вид теле, казалось, были скрыты неисчерпаемые запасы силы. Свирепый резкий ветер пронизывал насквозь их одежды, и даже видавший виды Герфегест, чья морозоустойчивость питала завистливые россказни сармонтазарских горцев о его причастности к колдовству, чувствовал себя прескверно. Но Киммерин, казалось, все было нипочем.
Своей внешностью Киммерин была полной противоположностью Тайен, мысли о которой безуспешно гнал прочь Герфегест. Тайен была стройна, но невысока. Ее руки были руками охотницы – сильными, жилистыми. Обычно ее густые волосы были собраны в тугой пучок, перевитый кожаными лентами, а иногда – лежали на плечах двумя роскошными волнами. Лицо Тайен светилось искренностью, чистота ее намерений отражалась в ее бездонных серых глазах. Она мало походила на горцев лицом и повадками. Все в ней выдавало принадлежность к северной расе.
Киммерин была черноброва, тонкокостна и белокожа – именно такими были первые красавицы Алустрала. Волосы Киммерин, черные словно вороново крыло, были коротко и весьма затейливо обрезаны. Так стригут в Алустрале мальчиков Дома Лорчей – вспомнил Герфегест. Киммерин была выше Тайен на две головы. Своим ростом она была почти ровня Герфегесту – именно поэтому, когда нити их судеб переплелись впервые в кровавой сече близ святилища, он в первые минуты попросту принял Киммерин за женственного юношу.
Да и в остальном Киммерин походила на юношу – прямолинейностью, доходящей до грубости, непочтительностью, импульсивностью. Девичьей стыдливостью Киммерин тоже не отличалась. Если грудь Тайен была упругой и пышной, то грудь Киммерин, то и дело показывавшаяся из-под неумело залатанной кожаной курточки, походила скорее на два не вполне созревших яблока.
Она мылась вместе с мужчинами, оголившись до пояса. Удаляясь от костра по нужде, она не считала нужным стыдливо говорить «пойду подышу воздухом». Киммерин всегда находила нужным высказаться, если обсуждалось нечто действительно важное. И для нее не было никаких сугубо «мужских» тем, она разбиралась во всем – в оружии, тактике боя, лошадях.
Однако эти качества не делали Киммерин непривлекательной, а, напротив, сообщали ей некую особую прелесть. Таких девушек не сыскать в Сармонтазаре – Герфегест был готов присягнуть. Такой, вот именно такой красотой богат один лишь Синий Алустрал.
При всем этом Киммерин отличалась большим тактом и молчаливостью. Пристальный взгляд ее больших карих глаз было нелегко выдержать. Но когда она глядела на Герфегеста, ее замкнутость порою сменялась нежным участием.
