– Ответь передо мной за свои слова, – сухо сказал Герфегест Горхле, выходя на берег и, якобы для согрева, запуская свой меч бесконечным «веером бражника».
Киммерин, поднявшаяся из вод ручья словно варанская Дева Савват, и Двалара, взявшийся растирать ее крепкое тело, с интересом воззрились на Герфегеста.
– Ответить за слова? – Горхла нахмурился. – Меня редко просят о таком одолжении. И все просители встретились с Синевой Алустрала раньше, чем ты бы успел сосчитать пальцы на своих руках. Но Ганфала не велел делать тебе злого, он велел говорить с тобой, Рожденный в Наг-Туоле. Мы прошли через Врата Хуммера – и это мой ответ.
– Это не ответ. Я сам прошел некогда через Врата Хуммера. И все люди, убитые нами сегодня, тоже прошли через Врата Хуммера. Значит ли это, что они тоже служат Ганфале?
– Хорошо. – Горхла слегка пожал плечами. – Хорошо. Тогда я добавлю совсем немногое. Ты – Герфегест из Дома Конгетларов, ты владетель Семени Ветра и именно поэтому мы здесь. В Алустрале нет никого, кто знает об этом, и подавно в нем нет никого, кто смог бы отыскать тебя на необъятных просторах Сармонтазары. Никого – кроме Ганфалы и Гамелинов. Людей, присланных Гамелинами, ты уже видел, и ты видел их намерения. Мы очень спешили. Опоздай мы на несколько мгновений – ты был бы уже мертв.
– Ты говоришь о многом, но ты не говоришь ничего. Твои слова – шелест ветра в ветвях сикоморы, твои слова – скрип снега под моими ногами.
Карлик побагровел. Медленно, чтобы не уронить достоинства, он наклонился и поднял с земли свой топор.
– Ганфала не велел мне делать тебе злого. Но он ничего не говорил о том, что есть для тебя зло. Я вижу, что зло для тебя – твой язык. Я сделаю доброе тебе, если вырву его из твоей велеречивой глотки.
Двалара одобрительно хмыкнул. Киммерин (взгляд Герфегеста помимо его воли все время перебегал от лица Горхлы к притягательному телу девы-воительницы) – Киммерин поглядела на них с тревогой.
Герфегесту стало весело. Весело без всякой видимой причины. Он рассмеялся.
– Подумай над тем, что сделает с тобой Ганфала, когда вместо Семени Ветра ты принесешь ему мой язык, – сказал Герфегест, хотя никто из троих еще не говорил ему о том, что они посланы именно за Семенем Ветра.
Не нужно быть ни мудрецом, ни знатоком Истинного Наречия Хуммера, достаточно среди ночи разодрать в клочья тварь-убийцу, а на рассвете пришибить несколько Гамелинов, чтобы понять: кому-то в Алустрале понадобилось Семя Ветра. И едва ли нечто большее.
Карлик пробормотал одними губами невнятное проклятие, из которого Герфегест расслышал только «…Хуммер…» и «…глубокая утроба…», но топор опустил. Неожиданно подала голос Киммерин:
– Ты прав и не прав, Рожденный в Наг-Туоле. Ты прав в том, что не веришь всему, что слышишь. Но ты неправ в том, что не берешься дослушать до конца. Мы действительно служим Ганфале, потому что для Алустрала начались тяжелые времена. Ганфала, Надзирающий над Равновесием, – единственный, кто может остановить Дом Гамелинов в его стремлении к безудержному сокрушению. Но посланы мы не только за Семенем Ветра. Сейчас ты услышишь все из уст самого Ганфалы. Помоги мне. – Последние слова Киммерин были обращены к Дваларе.
Двалара понимающе кивнул. Он расстелил свой плащ и извлек из походной сумы, сшитой из оленьей шкуры, две небольшие изящные курительницы.
Вслед за этим на свет появился каменный флакон с загадочным содержимым и маска из тонкой кожи, лишенная каких-либо характерных черт. На маске не было прорезей для носа и для глаз – только для рта.
