-Я сейчас вам напишу направление в хирургию Филатовской. Скажите, что от меня. Пусть сделают УЗИ. Тимур, - оборачивается, - отзвонишься мне. Если трубку не возьму - сама наберу позже. Температура у вас упала до тридцати восьми. - Щелкает градусником и застегивает детский костюмчик. Все, - смотрит на наручные часы. - Мне пора бежать.
Мы с Колосовым получаем направление и уже через пол часа какими-то неведомыми путями, объезжая аварии, оказываемся в Филатовской больнице. Я знаю, что здесь принимают экстренно только по скорой…
Скорая!
Я совершенно про нее забыла! Набираю номер и прошу отменить вызов. Конечно, выслушиваю лекцию о своей материнской безалаберности и ответственности.
-Мы доехали в больницу сами, - отвечаю женщине и кладу трубку.
Путем нехитрого, но впечатляющего процесса промывания желудка мы выясняем, что Алиска ела форшмак.
Куски жирной селедки и масла так и остались в ее маленьком желудке непереваренными.
Как вообще свекрови пришло в голову накормить этим ребенка? Или она просто ей затыкала рот? Что же сразу не щебнем?
Вымотанные и перепуганные, закончив все процедуры, мы с дочкой останемся на ночь в больнице до утреннего обхода. Меня радуют сейчас простые вещи: холодный лоб Алиски и чистая постель.
Колосов зачем-то обещает приехать за нами утром. Ах да, коляска и мой «должок»… Я на все согласна. Только дайте лечь.
Мы с дочкой засыпаем в обнимку на одной кровати. Я пускаю в подушку слезу. Хорошо, что мы есть друг у друга… И мы обязательно со всем справимся.
Утром я первые секунды не могу понять, где нахожусь. Но бодрое «меряем температуру» из коридора расставляет в моей голове все по местам.
Я и без всякого термометра знаю, что температура у дочки спала. Алиска спит крепким здоровым сном намаявшегося накануне ребенка.
Осторожно целую ее в макушку и стекаю с кровати. Спешу к двери в палату, чтобы к нам никто не завалился и не разбудил дочку.
Получаю свой положенный градусник и закрываю дверь.
Только сейчас, при свете едва поднимающегося солнца, я неожиданно осознаю, что в палате мы с Алиской одни, хоть и кровать ещё имеется. Здесь вообще есть все: раковина, шкаф, пеленальный столик и даже чайник с микроволновой печью на небольшой тумбочке. Стены мило разрисованы в зайчиков и ежиков на полянках.
Что это за вип палата такая?
Возвращаю медсестре градусник, ложусь под бок к дочке и глаза открываю в следующий раз только на обходе.
Врач осматривает дочку, просит медсестру поставить ещё один антибиотик и выдает рецепт, чтобы заменить уколы на таблетки.
-Думаю, что смогу отпустить вас в двенадцать, - смотрит женщина на часы. - Секретарь подготовит выписку. После завершения лечения покажитесь гастроэнтерологу в поликлинике.
Я клятвенно обещаю делать все строго по инструкции.
Когда медработники уходят дальше в коридор, нам с Алиской приносят завтрак. Дочка набрасывается на овсянку, как будто неделю не ела. Я даю ей пять ложек и чай, а остальное доедаю сама.
Вспоминаю вчерашнее ужасающее месиво из желудка Алисы и не рискую много кормить. Форшмак…это, кстати, любимое блюдо Бориса. Просто углеводно-жировая бомба. Скорее всего, мужчине то, что нужно. А вот ребенку… Ну как вот свекровь до этого додумалась?
Дочка ползает по палате и играется с нехитрым набором пластмассовых игрушек. Я смотрю в окно, думая, как жить дальше. А самое главное - где и на что? О том, чтобы остаться у свекрови не может быть и речи. Мне вообще ее просто убить хочется!
