– Давай-давай, – поощрил Павел. – Не в ресторане, где нужно на цены оглядываться… Цепляй вон ту.
– Это еще что? Змея – не змея…
– Это рыба минога, – разъяснил Павел. – Или не совсем рыба, типа угря… Но вкусна. Оцени.
– Вкусна, – прожевав, согласился Петр.
– Ну, забрало?
– Н-ну…
– Ты плечиками не пожимай. Если не забрало, сейчас живенько повторим… Держи. За приезд мы уже махнули… давай, что ли, за твое вольное существование? Ты ведь, я так понимаю, окончательно откинулся из бывшей непобедимой и легендарной?
– Все, – кивнул Петр.
– А это что за пряжечка? С римскими цифирками?
– Двадцать пять лет беспорочной, изволишь ли видеть, службы, – усмехнулся Петр. – Опять ввели, по царскому образцу.
– А… Слыхал что-то такое, но на человеке еще не видел. – Он с живым интересом присматривался. – Однако иконостас…
– Да брось, – отмахнулся Петр, – орденов только три, остальное – юбилейки и за выслугу…
– Все равно красиво. Я тут сам собрался насчет чего-нибудь такого очередного похлопотать – на некоторых импортных гостей просто-таки убойнейше действует, когда в петлице ленточки… Только руки никак не доходят. Значит, ты теперь у нас совершенно вольный человек… Вольный сокол.
– И, можно сказать, гол как сокол, – вырвалось у Петра.
Он тут же выругал себя за это. Решит еще, что прошу денег, а ничего подобного и в мыслях нет. Видит бог, даже у родного брата в жизни не просил денег и нет намерений просить.
И поспешил исправить невольный ляп:
– Вообще-то это только по сравнению с тобой, брательничек. Есть кое-какие накопления, поменял на доллары…
– Ух ты! И много?
– Ну, тысяч пять есть.
Он надеялся, что прозвучит это солидно. Очень хотел, чтобы прозвучало солидно. Увы… Пашка ничего не сказал, словечка не проронил и лицом не изменился, но в глазах что-то такое на миг мелькнуло, отчего пять тысяч долларов, лежавшие в тщательно заклеенном конверте, показались грошиком. И никакой солидности. В этом доме нет у тебя никакой солидности…
– Сумма, – проронил Павел без выражения. – А как насчет спутницы жизни?
– Ну, с Юлей я семь лет как в разводе…
– Ох, брательник! – досадливо поморщился Павел. – Ну не настолько ж я чурбан бесчувственный и беспамятный, чтобы не помнить этапные вехи из жизни родимого брата… Что с Юлей развелся – представь, помню. И что семь лет как – тоже помню. Я про день сегодняшний.
– Есть одна женщина… – сказал Петр осторожно, – а собственно… – коньяк все же подействовал, сняв тормоза. – Ситуация такая, что до сих пор неизвестно, есть она или нет. Не определилось.
– Будешь определять?
– Попытаюсь, – кивнул Петр.
– А вообще планы на будущее?
– Н-ну… Погощу вот у тебя, пока не надоем, а потом вернусь в Новосибирск. Обещали пристроить. Замначальника службы безопасности на немаленьком заводе, завод с грехом пополам и сейчас ухитряется выживать…
– Это который?
– Нынче он зовется АО «Борей». Бывший…
– Да знаю, – прервал Павел. – Имел я с ним дела, и когда он был бывший, и когда он стал АО. Вообще да, этот выживет. Зарплатка, как я понимаю, не меньше тыщи?
– Обещали полторы.
– Аж шестьдесят баксов… Нехило.
– Для меня, извини, весомо. Плюс премиальные, еще надбавки какие-то… Обещают квартиру, если все хорошо сложится, можно будет ее потом приватизировать за небольшие деньги…
– Тоже неплохо, – кивнул Павел.
– Ну, «шестерочка» есть, если ты помнишь. С гаражом теперь будут проблемы, но стоянку подыскать нетрудно.
