Сеньора - страница 15

Для Лемоса это стало еще одним ударом, от которого он вновь подскочил в кресле.

– Как же так? У вас есть кто-то на примете?

– Простите, дядюшка, я не понимаю вашей фигуры речи. Я хотела сказать, что выбрала мужчину, за которого должна выйти замуж.

– Ясно. Но не забывайте, что я ваш опекун и что вам необходимо мое согласие.

– Конечно, я это знаю; но ведь вы не будете ко мне жестоки и не откажете мне в нем? Иначе я буду вынуждена обратиться в суд, и вас лишат права опеки надо мной.

– В суд? И как такие мысли приходят к вам в голову?

– Сеньор Лемос, – сказала девушка с расстановкой, бросая ледяной взгляд на удивленное лицо старика. – Мне исполнилось девятнадцать лет. Я могу обратиться в суд с просьбой о досрочном признании моей дееспособности, доказав которую я, несмотря на ваше несогласие, получу разрешение выйти замуж за того, за кого сочту нужным. Если этих юридических аргументов вам недостаточно, я приведу еще один, личного характера.

– В чем же он заключается? – спросил старик, чтобы нарушить гнетущую тишину.

– Такова моя воля. Вы не знаете, чего мне стоит это решение, но клянусь вам, чтобы осуществить его, я могла бы пожертвовать всем наследством, доставшимся мне от деда.

– Подобные мысли свойственны людям вашего возраста! Так рассуждают разве что в девятнадцать лет, и то в наше время далеко не все.

– Вы забываете, что из этих девятнадцати лет восемнадцать я прожила в крайней бедности, а один в роскоши, в которую окунулась так внезапно. Мир преподал мне два больших урока: урок нищеты и урок богатства. Когда-то деньги представлялись мне властелином, теперь они – мой послушный раб. В этом смысле я старше вас, потому что вы никогда не знали ни такой бедности, в которой я жила, ни такого богатства, которое принадлежит мне теперь.

Лемос удивленно смотрел на девушку, когда та говорила ему об уроках этого мира, исполненных неизвестной ему философии.

– Мое богатство было бы бесполезным, – продолжила Аурелия, если бы оно не давало мне возможности выйти замуж за своего избранника, тем более если для этого надо всего-навсего расстаться с несколькими ничтожными конто.

– В этом и кроется вся сложность, – сказал Лемос, который давно уже обдумывал возможные возражения. – Конечно же, вам хорошо известно, что как ваш опекун я не могу потратить ни одного винтена21 без согласия суда.

– Кажется, вы не хотите меня понять, дорогой опекун, – ответила девушка, и в ее голосе зазвучали нотки раздражения. – Помимо того, о чем вы говорите, мне известно и многое другое, хотя об этом мало кто догадывается. Например, я знаю, какие дивиденды приносят акции, каковы ныне банковские ставки и биржевые котировки, а еще я могу вычислить сложный процент с безошибочной точностью.

У Лемоса голова пошла кругом.

– И наконец, мне известно, что все, чем владел мой дед, теперь принадлежит мне, как указано в его завещании, которое он передал мне собственноручно.

Теперь лицо старика Лемоса из багрового сделалось белым, что было пугающим признаком, учитывая его толстокожесть и тучность, от которой на нем едва сходился его черный фрак.

– А это означает, что если мой опекун будет чинить мне препятствия и вызывать мое неудовольствие, то по достижении совершеннолетия я не выдам ему чек на получение положенной ему суммы, пока не сделаю проверки счетов, которыми он распоряжался от моего имени. Поверьте, для этого у меня найдется и адвокат, и бухгалтер.