– Да, случилась, ― Сеня явно не хотел развивать эту тему, но понял, что от неё уже не уйти.
– А ты куришь? ― Марк потрогал карманы джинс. ― А то я где-то свои сиги посеял.
– Курю.
– Пойдём подымим? Расскажешь, что у тебя стряслось.
Парни вышли на улицу. Марк вытащил из пачки Арсения сигарету, подкурил себе, а затем своему знакомому.
– Ну, короче, ― Сеня не знал, как начать. ― В нашем севастопольском СМИ я работаю редактором раздела культуры. Приходится ходить на спектакли, писать о них. В последнее время все эти театры с их бесконечными премьерами меня откровенно подзадрали. Шёл без всякого настроения, но уже после спектакля, когда начал писать рецензию, решил, что напишу всё честно, не буду прятать свои эмоции. Харэ уже всё бесконечно хвалить. Написал искренне, поругал, но и отметил удачные моменты. Ну а все наши театральные деятели как с цепи сорвались, накинулись на меня, давай разносить в пух и прах и статью, и меня. Им же, понимаешь, нужны вечные хвалебные оды. Как же так? До этого Воскресенский всё вылизывал-прилизывал, а тут, дрянь такая, осмелился разинуть пасть и высказать своё мнение. Не порядок! Надо Воскресенскому указать его место! И всё это началось с подачи Аллы Ильинской ― завлита театра, где играли этот недоспектакль. Разместила ссылку на рецензию у себя на странице и понеслось… Тварь! Я этого так не оставлю. Она ещё сто раз об этом пожалеет. Ещё не придумал, что ей сделаю, но что-нибудь сделаю обязательно. На всю жизнь запомнит тот день, когда запостила у себя эту ссылку.
– Ты посмотри на неё, а…, ― Марк искренне возмутился, насколько это уже было в принципе возможно в его далёко нетрезвом состоянии. ― Это ж надо так… Человек старался, тратил время, писал… А какая-то курица берёт весь его труд и с говном смешивает. Тем более, труд публичного человека… Редактора раздела культуры! Брат, понимаю тебя… Я бы сам после такого унижения выжрал бы бутылку водки… Братух, была бы Алла мужиком, мы бы сейчас поехали к ней домой и я бы набил ей морду за тебя. Ты бы держал, а я бил. На, сука, на, на, получи! Харкала бы кровью и просила бы у тебя прощения. Но… Алла ― баба. Глупая несчастная баба… Видимо мужика у нее нет, вот и исходит говном… А я баб принципиально не бью. Забей ты на неё… Пойдём лучше ещё накатим.
По дороге к барной стойке Сеню сильно задел плечом здоровый, но уже порядком подвыпивший детина. Арсений чуть не упал. Марк слегка опешил от такого и даже как будто протрезвел.
– Эй, переросток! Слышь? Ты берега не попутал случайно?
– Это ты мне? ― бородач повернулся и вплотную подошёл к Марку.
Сенин знакомый сам был довольно крепкий и высокий, но всё уже уступал в росте этой махине.
– Тебе, тебе. Ты с какого перепугу его толкнул? Думаешь, если ты выше и сильнее, это даёт тебе право обидеть того, кому с этим не повезло?
– Я ща… тебе рёбра раскрошу. ― прорычал здоровяк. ― Сгинь отсюда.
– Слушай, давай так…, ― Марк закипал. ― Ты сейчас громко, так, чтоб весь бар слышал, извиняешься перед моим братаном и мы мирно расходимся.
Из-за стола, что находился ближе к выходу, встала компания не менее крепко сложенных парней.
– Парни, спокойно, мы разберёмся, ― бородач сделал жест рукой, продолжая прожигать Марка глазами. ― А давай так… Ты сейчас берёшь под мышку свою хлипкую девочку и валишь отсюда, пока цел.
– Чего? ― от неожиданности лицо Марка исказила нервная улыбка. ― Я не врубился, ты сейчас о какой девочке?
