Мужик был с бородой, явно нечёсаной, в кирзовых сапогах и в старом пальто на ватине, а на голове красовалась старая армейская шапка-ушанка без кокарды. Он был абсолютно спокоен, и всем своим видом напоминал странника в пути. Вот только путь у этого странника был действительно странным, весной, на льдине, по каналам и куда? Мужик медленно плыл и курил, и явно не торопился выбираться на берег. Это было просто чудо! Весной, в Питере, на льдине, по каналам, плыл мужик! Совершенно один!
Первым делом, захотелось сразу крикнуть:
– Эй, что Вы там делаете? Вам помочь?
Но он был до равнодушия спокоен, и на помощь не звал.
Андрей на всякий случай крикнул:
– Эй, мужик! Тебе помощь не нужна?
А в ответ – тишина. Он молчал! Мало того, он даже не обратил внимания на то, что с набережной кто-то ему кричал.
Он ведь видел! Ну, не слепой же он, и не глухой? Скорее всего, – нет! Тогда зачем он забрался на льдину? Не рыбу же ловить в канале, да ещё во время ледохода? А, может он того, а? Чокнутый? Вроде непохоже: те обычно улыбаются, а этот, стоит, как истукан, и молчит, словно мёртвый. А может и…
хотя нет, глупость это. Так не бывает! А может, он с кем поспорил, или наоборот, проспорил, всё может быть, и теперь кому-то доказывает, что сможет проплыть по льдине. По каналам и узким речкам, это одно – здесь так не трясёт, а на Неве? Ведь там, эту льдину, которая здесь кажется большой, просто-напросто, затрёт между другими. Погибнуть может мужик! Странно, если он плывёт издалека, и уже добрался до Зимней канавки, его что, так никто и не видел? Не может быть? В это трудно верится, но факт остаётся фактом, мужик – плывёт! Ещё немного, и он заплывёт под арку. На улице же, ни одного встречного-поперечного, который-бы наблюдал за этим странным человеком.
Но город словно вымер. Никого! Только одинокие машины старались быстро проскочить по своим делам и не заострять внимания, на разных пустяках. Кто-то удивится, увидев это, а кто-то даже внимания не обратит. Подумаешь, невидаль какая: мужик на льдине плывёт по реке! Ну и что? Вот если бы там деньги лежали, да ещё в большом количестве, тогда бы точно, сразу нашлись бы охотники помочь их вытащить на берег.
А мужик, всё плыл и плыл, и Андрей машинально стал идти следом, возвращаясь опять к Неве.
«Что будет? – подумал он, наблюдая за этой очень странной картиной. – Может мужик передумает и соскочит сейчас под аркой, на узкую и маленькую, как пристань – каменный выступ». Но нет, этого не произошло.
Льдина, постукавшись о гранитные камни набережной, очень медленно, подбиралась к Неве. Ветер начинал рвать и метать, но мужик стоял, словно стойкий оловянный солдатик, и в этот момент, Андрей почувствовал, где-то там, в глубине себя, приступ страха. Нет, не за себя, а за него – за этого странного человека. Что с ним станет, через несколько минут? И останется ли он живым? Андрей сейчас стоял и смотрел на эту удаляющуюся льдину, как созерцатель, но потом, словно о чём-то вспомнив, снова пошёл, затем рванулся в перед, и побежал туда, к Неве.
А она, бушевала, рвалась в бой, ей было тесно, хотелось выскочить из каменных берегов и разлиться по улицам и площадям. Ветер безбожно хлестал по щекам, на глаза наворачивались слёзы, а мужик выплывал на льдине, в дико скачущую Неву. Тут же, кромсая кромки льда, в неё стали неуклюже тыкаться другие, большие и маленькие льдины. Брызги летели на пальто, стараясь попасть за шиворот, и холодными струйками, прокатиться по спине. Но человек в пальто не обращал на это вообще никакого внимания и плыл, медленно покачиваясь на противных волнах. Куда он плыл, и зачем? Вопросы так и остались без ответа. Да и кто на них мог ответить? Только Он, этот мужик!
