Шла борьба с неграмотностью, и маму прикрепили к двум прачкам, которых она прямо там, в прачечной, учила читать и писать. В пятом классе маму наградили путевкой в пионерский лагерь, из которого она сбежала через три дня, как она сама объясняла, она «ужасно домашняя, тоска заела, ночью спать не могла». Родители возмутились тем, что мама вернулась, но спасла сестра Наташа – поехала вместо нее, так что путевка не пропала. Как позднее написала мама: «Всю жизнь она проявляла мобильность, поэтому узнала мир, а я „клуша“ и раб привычек». Тетя Наташа действительно узнала мир в полном смысле этого слова – она впоследствии вышла замуж за дядю Франтишка, гражданина Чехословакии, и уехала жить в Прагу, ее муж был геологом, ездил по всему миру и возил с собой семью. Я расскажу об этом дальше, не так все это было просто в те времена.
Там же, во Владивостоке, мама вступила в комсомол. Она до сих пор помнит, как, возвращаясь домой с билетом, боялась, что его отнимут, и поэтому шла посередине улицы, зажав его в ладонях. Кто конкретно мог отнять билет – идеологический враг или завистник, пытающийся проникнуть в комсомол, я не знаю. Но в который раз восхищаюсь этим поколением – насколько же у них все было по-настоящему! Кто сегодня так искренне верит в каждый свой шаг?
К этому времени уже родился мамин брат, Витя. У него было плохое здоровье, нужно было хорошее питание, молоко. Всего этого во Владивостоке не было, вернуться было нельзя, шла война. И тут дедушка опять совершил смелый шаг – перевелся в рыбацкий поселок под названием Тафуин там же, на Дальнем Востоке. В Тафуине было более развито частное сельское хозяйство, можно было найти молоко, сметану и другие нужные продукты, в первую очередь рыбу. Рыбу ловили в море прямо ведрами, вялили на чердаке. «Рыба и рыбный запах пронизывали все: воздух, землю (удобряли ее рыбными отходами), все овощи, мясо (кормили животных рыбной едой). До сих пор у меня двойственное отношение к рыбе: спасла нас в войну, польза несомненная… Но запах до сих пор отталкивает».
Большие трудности были с водой. «За питьевой водой (из чистого колодца) были большие очереди из ведер. Мы с сестрой по дороге в школу ставили свое ведро, на одной из перемен выбегали (по очереди), чтобы подвинуть… а после уроков бежали домой переодеться и идти за водой – нам полагалось четыре ведра на семью. Но их сначала надо было набрать: в колодце был родник, между камней вода сочилась понемногу, доставали консервной банкой на один литр, привязанной к веревке длиной в четыре метра, то есть чтобы набрать четыре ведра, надо было черпать тридцать шесть раз! И нести до дома около пятисот метров в гору (местность там неравнинная), в общем, на добывание питья у нас уходило не менее двух-трех часов, еще нужно было принести четыре ведра для хозяйственных нужд из другого колодца, где много воды болотистой, это еще в километре от дома. Дрова тоже требовали немалых усилий и времени, топили печи углем, но для разжигания их нужны дрова, примерно два килограмма ежедневно. Леса нет, а лишь кустарники высотой в два метра в шести-восьми километрах от нашего поселка. Я, как старшая, ходила с группой одноклассников один раз в неделю. Это приятно – веселое общение, но и тяжело – несли вязанки на плечах по девять-десять килограмм. А как тяжело было со стиркой – руками на доске большое постельное белье, воду экономить, гладили тяжелым утюгом, который нагревали углями! Но все надо было успевать, преодолевать»
