Может, и не обратила бы внимания, но забравшись на постель да одеялом накрываясь, глазами наткнулась на кровавые пятна.
Стало себя так жалко, что опять зарыдала.
Я не привыкла столько себе жалеть, но сейчас была одна. Уже познала супружескую жизнь! И понимала, что ничего хорошего мне более не светило.
Так кто меня ещё пожалеет, ежели не сама. Кто теперь обо мне позаботиться, ежели не сама?
Одна-одинёшенька в чужом вражеском доме! Вдали от родных...
Непослушными пальцами приподняла край рубахи и платья, убеждаясь, что и на ляжках застыли кровавые сгустки и ещё какая-то дрянь. Покосилась в поисках воды, но ничего не найдя, утерлась подолом.
Подгребла ноги, увернулась в одеяло плотнее и вновь уснула. Ничего! Утро вечера мудренее. Мне бы сил набраться. Отдохнуть, мыслями успокоиться и придумаю, как дальше жить!
8. Глава 8
Глава 8
Дамир
Я лютовал в своей комнате. Ходил вперёд-назад, скрипя зубами, сжимая кулаки да бранясь на все лады.
Что происходило?
Не узнавал сам себя...
Что творил? Какого лешего...
Мерил комнату злым шагом, пока опустошённо не сел в кресло перед окном, вид из которого был главной особенностью крепости. Самую верхнюю часть башни занимает моя комната: и опочивальня, и кабинет здесь. Но в моей крепости таких две. Вторую обжил чокнутый ведьмак, денно и нощно изучающий небо и звёзды. Чертит схемы, рисует карты, и, ежели б мне его труды не приходились по вкусу, ноги бы его у меня не было. Но благодаря ведовским исследованиям, я всегда легко находил дорогу домой, как бы далеко не залетал в своих странствиях.
И вот, сидя перед любимым от пола до потолка окном, коих в комнате три, дабы обзор был без слепых зон на все края острова, я бездумно смотрел на широкие поля, леса, очертания далекого села, что с каждым годом ширилось и расползалось.
— Дамир, — раздался робкий стук в дверь, и я нехотя отозвался:
— Чего тебе?
В комнатку тенью скользнула Вейта.
По бою её сердца слышал, как волновалась. Осторожно подступила со спины. Ладони положила мне на плечи. Чуть дрогнула в желании напомнить о себе.
Она моя любовница из последних. Тоже жервопринесённая. Откуп из тёплой страны, где оказался пролётом, но задержался.
Я привык к разному приёму, а там меня встретили богато. И интересных вещей надарили, и дев одна краше другой предлагали. Но подобные лакомства у меня надолго не задерживались. Аспид не терпел никого рядом! Ежели Дамир-человек шёл на общение и давал себе слабину — подбирал жертв, то Аспид, попадись они под горячую руку, вернее коготь-клык — и нет. Участь у таких жертв была только одна — смерть.
Потому человек во мне и был в растерянности: Вольху выбрал не я, а Аспид! Чего доселе никогда не было.
Не сожрал в пещере, когда она жертвой ждала.
Не разорвал, когда заприметил её с другим, хотя поведение благоверной бросило тень на её репутацию.
Не убил, притащив в крепость и учинив насилие.
И ежели мне было неприятно и скверно за то, что нарушил слово и не дал Вольхе обещанную седмицу, то Аспиду... плевать... Он пожелал, он взял, несмотря на сопротивление. Взял силой... и что удивительней, всё равно оставил её в живых!
Вейта огладила мои плечи жаднее, уверенней:
— Я знаю, что ни одна нежная и слабая княжна не способна Аспиду угодить, — тихо прошептала, носом уткнувшись в затылок. И ежели раньше спокойно к этому относился, сегодня стало противно.
Я порывисто встал с кресла, избегая прикосновений:
