— И не подумаю, — отрезала, гордо голову задрав. И всё равно, что грязная и непотребно выглядящая. Ежели его это не смущало, меня тоже не должно смущать!
Ха, не мне, а ему на меня смотреть...
Может, оно и удачней.
Какому мужчине может приглянуться такая чумазая и полуголая? А там, глядишь, отвернётся от меня муж. Противно станет ему, и больше меня не коснётся!
План странный, надежды смешные, но я мужественно шагнула к купальне, смочила мочалку, кусок мыла, упрямо не глядя на обнажённое тело супруга и тем более на то, что скрывала вода:
— Мне кажется, мы бы, наверное, смогли год уживаться, — пробормотала, мочалку напенивая мылом. — И я покладистой быть могу, — продолжала мысль жевать, осторожно начав мыть Дамира со спины,— но только ежели б ты... — мямлила, выискивая слова поточнее, — тоже немного усилий приложил к нашему миру... — Провела по длине мощной, крепкой руки мужа и тотчас ненароком встретилась со взглядом Аспида:
— Какая мне разница, с миром аль нет наследника заводить? Ты — моя! — отрезал ровно. — А я привык без уступок с моей стороны получать то, что желаю.
Ни мускул на его лице не дрогнул.
Чуть зубами не скрипнула от негодования, но возмущение проглотила:
— Так оно и есть, — решила с другой стороны зайти. Нарочито глаза отвела, пусть думает, что робею я пред ним: — Но ломание, принуждение, подчинение — одно дело и часто к ненависти и вражде приводит, — рассуждала неспешно, обратно до плеча мочалку проведя и радуясь, что опять спряталась от взгляда змеиного и пронизывающего. — А умение сговариваться и уступать, пусть и в незначительных мелочах...
— Это в каких например? — спокойно перебил меня Аспид.
Не ожидала такой быстрой реакции и вопроса в лоб, вот и растерялась на миг:
— Ну-у-у, — протянула, спешно придумывая что-нибудь простенькое, но важное, — позволить мне самой выбирать... одежду, — нашлась с выдохом. — А ежели нет у вас ничего более привычного для меня... так мне бы ткань — сама нашью. Аль... сыщу из имеющегося, что более-менее подходит, а там обожду, когда моё приданое к вам подоспеет.
— Интересный подход к уживанию, — буркнул Аспид и умолк. Какое-то время мрачно взирал перед собой, будто вёл внутренний спор, а когда уж обречённо решила, что всё, не прошла моя хитрость, кивнул:
— Добро, — помолчал опять мгновение. — Будет с этим у нас сговор. Но ведь уступки не бывают с одной стороны, — напомнил безмятежно. — Ежели я тебе что-то даю, и ты мне должна. Так ведь? — даже не оглянулся, но я чувствовала, что себя перехитрила. Аспид на уловку не купился, и даже больше, он меня подловил. Пока не ведаю на чём, но как пить дать, я ещё пожалею.
— И, — чуть голову ко мне повернул, в ожидании ответа: — Мне что с того?
— Я выходить стану без стеснения и упрямства, — помедлила немного. Взвешивала слова, страшилась промахнуться с обещанием.
— Считаешь, мне это интересно? — усмехнулся Аспид, чуть вперёд подавшись и открывая больший доступ к телу.
— Уступки равными по ценности должны быть, — заверила, продолжив широкими мазками натирать пенной мочалкой спину Дамира.
— Идёт! — согласился Аспид, а у меня аж от сердца отлегло. Что ж это... не такой уж и зверь.
Как батюшка и говаривал, со Змием договориться можно!
А умная баба — на то и баба, чтобы продумать, как убедить мужа в том, что ей на руку, но так, чтобы он был уверенным в своей полной победе и выгоде!
