— Её, — задумчиво кивнул князь. — Но и она сказала, что помочь не в силах. Нет таких лекарств в природе. Совсем отчаялись мы с твоей матушкой было, но ведьма смилостивилась над нами и поведала о том, что есть тот, кто сильнее всех на свете. И духом, и телом, и знаниями... Посоветовала к нему обратиться. Мол, он — наша последняя надежда...
— Аспид?.. — выдохнула так резко, словно выбили из меня дух.
Моё сердце и без того громко стучало, а как осмелилась догадку брякнуть, удар попустив, ускорило бой.
— Он самый, — опять подтвердил мою мысль батюшка. — И мы под покровом ночи малым отрядом тех, кому доверяли, отправились к ритуальной пещере, что находится в горах, к югу от нас, в одном дне пути. Ритуал вызова Аспида совершили и несколько дней прождали змия. А когда он прибыл, рассказали, зачем его вызвали и тебя показали. Не хотел он браться за это дело. Но мы с матушкой были готовы на что угодно... Клялись, божились... согласны были отдать всё, что он пожелает, лишь бы тебя спас. Он взял с нас обещание, что когда время придёт, мы не откажем ему в праве забрать этот долг. Мы согласились, будучи уверенными, что он злата затребует, может земель... И тогда Дамир велел вас с ним оставить наедине. Уж неведомо мне, что он делал с тобой в пещере и как хворь снял, но забрали тебя через несколько дней уже здоровой, а на груди шрам был...
Вновь приложила ладонь к груди... к сердцу, где, сколько себя помнила, рассекал мою грудь шрам. Побелел со временем, но всё одно, хоть и аккуратный был, но, как по мне, уродливый.
Его стыдилась сильно. И всё думала, как мой муж к этому уродству отнесётся, не станет ли меня чураться? И сколько бы раньше ни спрашивала, откуда он, мне никто о том, не говорил.
Так вот значит, откуда он.
Вот, стало быть, кто его оставил...
— Сердце? — предположила несмело.
— Лишь догадываться о том можно, — пожевал губы князь. — Но издревле ходили легенды, что у Аспидов два сердца. Потому и живут они дольше. Потому и сильны многократно.
— И я, — запнулась на мысли, — думаешь, я его силу имею?.. — глупой показалась сама себе, но не спросить не могла. Отец на меня мрачно смотрел, брови хмурил, так губы плотно поджимал, что скулы вверх-вниз ходили. — Пустое это, батюшка, — не выдержала молчания, — я не умею перекидываться змеем. Огнём не палю... и зла на людей не держу. Мне любо наше княжество. Я бы и жизни другой не хотела...
— Так-то оно так, но ты всё равно другая, Воль. С тех пор, как вернул нам тебя Аспид, ты стала крепче. Никогда более не хворала, даже царапины заживали быстрее, чем у кого бы то ни было... В ловкости ни одна девица тебе не ровня. Глаз зоркий, лучник любой обзавидуется. Уж не знаю, что тогда Дамир сделал с тобой, но ты жива и здорова!..
— Так значит, не вы, а я ему жизнь должна, — покивала мыслям неутешительным, всё больше загоняя себя в пучину неотвратимости.
— Это тайна, Вольха, никто не должен о том знать, и ежели мы все кровью клялись и обеты давали, твоё слово у алтаря будет дано. Но я пообещал Дамиру, что ежели расскажу тебе всё до свадьбы, ты не сболтнёшь никому. Ибо тайна не только твоя, но и его... И ежели прознают, что тебя спас Аспид, некоторые отвернутся, проклятие повесив. А другие охоту на вас откроют, дабы завладеть той силой, что есть в нём и сокрыта в тебе его стараниями. От твоего молчания зависят наши жизни! Дамир знает, что мне верить можно, того и от тебя ждёт.
