Поля вокруг Ллорна были обширны и засеяны какой-то травой с золотистыми колосьями. Видимо, тот белый порошок, который обнаружили в хранилище, был всего-навсего мукой из этого растения. Было понятно, почему это вызвало вопросы у старейшин и мудрецов, ведь сами банемиды предпочитали толочить травы только для лечебных мазей и припарок.
Быстро сориентировавшись по сторонам света, Рогард повёл жену прочь от города. Из корзины за спиной Лиреи послышались всхлипы. Он обошёл её и, подняв крышку, спросил:
– Что случилось, Аина? – следопыт заглянул вовнутрь.
Маленькое перепуганное личико поднялось к нему. Щёки блестели от слёз.
– А Торун с нами? – спросила она еле слышно.
–Да, дитя, конечно. Он в корзине за моей спиной.
Девочка обтёрла ладошкой слёзы.
– А когда можно будет выйти отсюда?
Рогард осмотрелся.
– Уже скоро, совсем скоро, Аина. Потерпишь, дитя? Ты же храбрая девочка, так? – на что та кивнула и улыбнулась.
– Ну, вот и отлично!
Идти дорогой всё время не получилось бы, потому что людские разбойники и им подобные точно облюбовали уже какие-то её участки, не говоря о возможности встречи со своими собратьями, кто по какой-либо причине будет идти в Ллорн или обследовать земли вокруг него. Именно поэтому Рогард решил идти полями золотой травы. Она оказалась достаточно высокой, чтобы скрыть детей, которые были рады покинуть душные корзины и наконец-то идти сами. Во всяком случае, пока что.
Рогард шёл впереди, Лирея была замыкающей, следя за тем, чтобы дети не отстали и не потерялись. Следопыт говорил, какого курса придерживаться, и если была необходимость сменить тот, сообщал это ей незамедлительно. Они шли без происшествий какое-то время, пока внезапно мальчик не решил бежать. Следопыту об этом сказал крик его жены, которая неожиданно закричала:
– Торун, нет!
Обернувшись, Рогард кинулся вдогонку. Он успел до того, как мальчик совсем затерялся в траве. Благодаря своему росту, банемид смог увидеть чёрную макушку того, стремительно удаляющуюся прочь от них. В несколько больших прыжков перехватив мальчишку, он схватил его. Торун вскрикнул и стал отбиваться, пытаясь лягнуть Рогарда как можно больнее. Но удар ребёнка для банемида не был страшен.
– Успокойся, малыш, я не враг тебе, но вокруг города сейчас только они и есть, слышишь меня? Тебе необходимо сообразить это, иначе ты умрёшь страшной смертью. Ты же видел, что сделали мои собратья, когда захватили город, так ведь? – мальчик обмяк в его руках и перестал вырываться.
– Вы убили моих родителей. Порубили их на куски. А сестру… Сестру… – он захлебнулся от слёз и начал с удвоенной силой пытаться причинить боль Рогарду.
Следопыт не стал успокаивать его в этот раз. Он понимал чувства этого человеческого ребёнка и мог оценить боль того. Он повернул его к себе и обнял, проговорив:
– Ни я, ни моя жена ни за что не исправим то, что было сделано. Но ни я, ни она этого не делали, Торун. Мы не причиним вреда тебе или Аине, ведь мы не причиняли вреда тем, кто не угрожал нашим жизням. Я солдат, но не зверь. В отличие от большинства моих сородичей. За них я прошу перед тобой прощения, но только один раз, ведь в их действиях моей вины нет. Прими это и живи, если не ради себя, то ради Аины, ведь ты нужен ей, как никто другой. Не бросай её в этом страшном мире, малыш.
Мальчик уткнулся лицом в грудь Рогарда и зарыдал.
– Тише, тише, дружок, а то такими завываниями навлечёшь на нас беду.
