Кошусь на Алесси: она прикрыла глаза, а на губах играет легкая улыбка. Все было бы значительно проще, не будь она такой влюбленной, даже опыт не имел бы значения.
Дома тепло. В Питере я мерзну по ночам даже летом, поэтому не экономлю на отоплении. Отбираю у Алесси пиджак, вручаю ей плед и киваю на диван.
- Я сделаю горячий чай с медом.
- У меня аллергия на мед, - сообщает она. – Можно кофе?
Пока готовлю, она укутывается в плед и забирается на диван с ногами. Я то и дело бросаю на нее взгляды. Плюнуть на все и переспать с ней? Нет, сначала выпороть. Мне и самому уже интересно, маза ли она.
Ставлю перед Алесси кофе с лимоном, коньяком и корицей. Сажусь напротив с неизменным эспрессо.
- Тебе понравился Костя?
Она обхватывает чашку обеими руками, отпивает и жмурится от удовольствия.
- Боже, я бы только за этот кофе отдалась, - вздыхает она.
- Косте? – уточняю я, усмехаясь.
- Тебе.
Кажется, Алесси впервые обращается ко мне на «ты», и это получается у нее так же естественно, как «сэр».
- Костя интересный, - продолжает она. – Но он – не ты.
- Значит, ты не сильно расстроилась, что я вам помешал?
- Мне все равно.
- Уже легче. И все же… – Допиваю кофе одним глотком. – Алесси, прости, что вмешался. Прости, что громко объявил о твоей девственности.
Она смотрит на меня, не мигая. Осторожно ставит чашку на столик.
- За «прости» следует «до свидания», как я помню, - говорит она. – Мне пора?
- Пей кофе.
Я привез ее домой, потому что не хотел разговаривать на улице. Или лишний раз хотел убедиться, что Алесси – не для меня? Впору взять тайм-аут, я окончательно запутался. Принципы – это прекрасно. Но какие, к черту, принципы, когда красивая девушка не скрывает своего влечения, да еще смотрит на тебя грустными глазами олененка Бэмби? Мы – взрослые люди! Но ты, Джей, прожженный циник и садист, а она – невинный ангел.
- Алесси, я хочу тебя, - признаюсь я. – Ты… необычная. Твоя неопытность – это твоя изюминка, а не изъян.
- Раньше ты говорил иначе, - замечает она, упорно рассматривая что-то в чашке.
- Раньше я не мог поверить в искренность твоих слов.
- А теперь поверил, но ничего не изменилось. Ты не будешь со мной спать.
Ее проницательность пугает.
- Я могу переспать с тобой. – Внезапно на меня снисходит спокойствие. Я поступаю правильно, нельзя поддаваться слабости. – Могу провести сессию. Одну, две, три… Не знаю, сколько. Но я точно знаю, что будет потом. Ты мне надоешь, и я тебя брошу. Я всегда расстаюсь с женщинами, потому что я не умею любить. Одна встреча ни к чему не обязывает, но чем их больше, тем тяжелее разрыв. Ты влюбишься сильнее, привяжешься, а я выброшу тебя, как надоевшую игрушку. Я не шучу, Алесси. Это и есть правда. Я не хочу, чтобы ты страдала сильнее, чем сейчас.
- Так я тебе не безразлична? – спрашивает Алесси, обводя пальцем ободок чашки.
- Ты себя в зеркале видела, женщина? – Я пытаюсь обернуть все в шутку. – Я не каменный.
- Джеймс, дай нам шанс.
Именно так и сказала: «Нам». Я сглатываю и кисло улыбаюсь.
- Алесси, нет. Поверь, тебе будет больно. Увлечение пройдет, но если я стану твоим первым мужчиной, ты этого не забудешь.
- А если вторым? Третьим? Десятым?
Ее голос звенит от огорчения. Мне уже хочется свернуть голову тому, кто будет ее первым. При мысли о десятерых в глазах и вовсе темнеет.
Это глупая ревность. Я ревную не девушку, а собственную похоть, влечение, желание сделать ее своей. Я трахнул бы Алесси прямо сейчас, на этом диване, вытряхнув из платья и сорвав трусики, будь она хоть чуточку циничнее. Но мне ее жаль. Мне жаль Бэмби…
