- Сурово, - вздохнула я.
- Действенно, - отрезал Альре и в этот момент напомнил Весельчака Роджера, когда тот говорил о капитане Сэме и морских нравах.
Стоило Мириам увидеть нас, как она с радостным визгом бросилась навстречу. Диларион опередил новую подругу, с размаху приземлившись на плечо и облизав раздвоенным языком соленую щеку. Я ощутила тонкую струйку силы, которую питомец отважно выстроил ко мне, и сердце защемило от нежности и благодарности малышу.
Девочка же застыла прямо передо мной, не добежав двух шагов. Вглядевшись в лицо, Мириам произнесла обличительно:
- Ты плакала.
Я криво усмехнулась, не зная, что ответить на такое прямолинейное заявление.
- Распоряжусь, чтобы подали успокоительный отвар и какао для юной леди, - сказал Альре.
- Мне тоже какао, - попросила я. - И сахара побольше, пожалуйста.
- И мне! - возопил ребенок.
- Слушаюсь, леди, - церемонно поклонившись, сказал Альре и подмигнул Мириам, отчего та покраснела, как взрослая барышня.
Оглянувшись, увидела, что две камеристки, должно быть те самые, приставленные мистрис Одли к Мириам, о чем-то увлеченно беседуют, взявшись за руки. Я вздохнула с облегчением, радуясь, что девушки увлечены беседой и не видят моего состояния.
Прежде, чем придумала, что сказать, чтобы отвлечь Мириам, ребенок грозно спросил:
- Кто тебя обидел, принцесса? Скажи нам, и мы с Диларионом его убьем.
Я охнула от неожиданности, а дракончик на моем плече, словно соглашаясь с девочкой, выпустил облачко пара.
- Не надо никого убивать, пожалуйста, - слабым голосом попросила я, опускаясь на скамейку с высокой удобной спинкой. - Просто один человек нагрубил мне и наговорил гадостей.
- Как мне Ксансо, - фыркнула Мириам. - Ты же сама говорила, что мальчики не умеют проявлять любовь по-другому.
Мои щеки запылали, как весенний костер, и я поспешила заверить Мириам:
- Это вовсе не тот случай.
Ребенок фыркнул, красноречиво демонстрируя, что думает о моих словах, но к счастью, его вниманием завладел Альре, который возвращался в обществе лакея. Увидев в руках последнего поднос, Мириам захлопала в ладоши и сказала голосом умудренной жизнью матроны:
- Тебе непременно нужно поесть. Когда мир несправедлив, надо все время есть.
- Вот как? - уточнила я, улыбаясь.
- Мне всегда помогает, - заверил ребенок.
- И часто мир несправедлив к тебе? - спросила я.
- Случается, - нахмурившись, ответила девочка.
Лакей поставил поднос на низкий столик в беседке, в двадцати шагах от нас, и Мириам, схватив меня за руку, увлекла "наминать пирожные и напивать какао".
Какао с пирожными отвлекли ребенка, я же едва ли ощутила вкус пищи. Крепко задумавшись об услышанном от Альре, я просидела какое-то время, глядя передо собой, хотя со стороны, должно было казаться, что с интересом наблюдаю за играми Мириам и Дилариона.
Когда по аллее спустилась мистрис Одли в окружении младших камеристок, у меня екнуло сердце. И чем ближе они подходили, тем сильнее чувствовала, как усиливается желание бежать, нестись отсюда без оглядки, как золотая лань из детской сказки.
- Мы за вами, миледи, - сделав книксен, торжественно произнесла мистрис Одли. - Его высочество прибыл из Авроры. Вас надлежит подготовить к бракосочетанию.
Внутри все оборвалось, а мир покачнулся перед глазами.
