– Так вы тоже из КГБ? – заволновался Демидин. – Из какого отдела? Могу я связаться с генералом Лаковым?
– Тороплюсь, тороплюсь ответить на ваши вопросы, – усмехнулся Скуратов. – Не совсем из КГБ. С вашим генералом Лаковым вы связаться не можете.
– Что значит не совсем из КГБ? Понимаю… вы из «Аквариума», – понизив голос, сказал Демидин.
«Аквариумом» называлось Главное разведывательное управление Генерального штаба, которое было засекречено даже больше, чем КГБ.
– Мне нужно в госпиталь, – сказал он. – Вы же видите, мне необходима медицинская помощь, я почти парализован.
– Это у вас пройдёт, – отмахнулся Скуратов.
– Если вы из «Аквариума», требую немедленно сообщить обо мне моему начальству.
– «Требую»! – Скуратов возвёл глаза к потолку и покачал головой. – Вы не в санатории. О том, что я вас нашёл, здесь не знают. И не в наших с вами интересах, чтобы узнали, поверьте. Меня разжалуют, а выше сердце распилят на препараты. Хоть бы продать вас побыстрее… Только бы этот гад не проболтался… Обещал же, скотина! – добавил он, помрачнев.
Демидин лихорадочно пытался сообразить, кому его хочет продать Скуратов. Иностранной разведке? Возможно, о психологической оптике пронюхали американцы… Хотя этот Многожён, скорее всего, работает на Иран или Саудовскую Аравию. Что он там говорил про Тегеран?
– Сообщите обо мне моему начальству, и, я уверен, вас наградят, – сказал он, скорее стараясь выиграть время, чем надеясь соблазнить Скуратова.
Скуратов иронически поклонился, его щегольская фуражка упала и покатилась по грязному полу. Скуратов чертыхнулся, догнал её, тщательно стряхнул с неё пылинки и снова надел.
– Эх, Константин Сергеевич, – укоризненно сказал он, – врать вы не умеете, потому что не любите. Что может мне предложить ваш Лаков? У меня здесь власти больше, чем у него.
– Лаков – генерал КГБ… – начал было Демидин.
Скуратов перебил его:
– Скажите, вы видели раньше, что у человека грудь становится прозрачной, а сердце светится?
– Видимо, побочный результат моих опытов, – предположил Демидин. – Но причём здесь это?
– Ваши опыты нам хорошо известны, – усмехнулся Скуратов. – И про древлян мы знаем, и про ваш героический перелёт над мусорными баками. Ахтунг, ахтунг! Демидин в воздухе. И про ваши эксперименты с многострадальной Наиной Генриховной нам известно.
– Причём здесь Наина Генриховна? – спросил Демидин.
– То есть как это причём? – Удивился Скуратов. – Бедная женщина потеряла зрение, душевное равновесие и дошла до того, что нагрубила любимому командиру.
– Откуда вам известно о моих исследованиях? – спросил Демидин.
Ему было обидно, что Скуратов говорил о его опытах с пренебрежением.
– Наина Генриховна курировала вас, подчиняясь моим приказам! – насмешливо сказал Скуратов. – Она морочила вам голову так же, как вы морочили голову своим древлянам.
Скуратов картинно развёл руками.
– А что касается ваших гениальных открытий… Ну полетали вы над помойками. А вот такое вы видели?
Он раскинул руки в стороны и оскалился. Лицо его стало злым и холодным, как маска. Демидин увидел, как Скуратов приподнялся в воздухе и завис сантиметрах в десяти от пола. Несмотря на неприязнь к нему, Демидин был поражён.
– Как это у вас получается без дифракторов? – воскликнул он. – Это поразительно!
Скуратов опустился на пол. Похвала была ему так приятна, что он даже зарделся от удовольствия.
– А как насчёт вот этого? – сказал он.
