– Андрей, прости, проспала, – Ира улыбнулась. – Как все идет?
– Отлично, все по плану, – приобняв ее, Андрей проводил Иру к столу. – Слышала, что учинили нацики в Кривом Роге?
– Нет, а что?
– Очернили памятник Пушкину, – Андрей опустил глаза.
– Вот же какие!.. – Ира по-детски сжала свои кулачки. – Ничего святого.
– И я об этом, – Андрей замолчал. Он указал на папку с документами. – Люди приходят, расписываются.
– Много народу было?
– Много, и мы ожидаем еще больше. – Все идет так, как надо.
Ира осмотрелась. Десятки людей, движимые одной целью, скооперировавшись, выполняли свою миссию. Кого здесь только не было: вот Сергей Витальевич, педиатр из городской больницы. Ему за шестьдесят, но возраст мало сказался на подтянутом и энергичном человеке. Он верит в то, что делает. Его дочь живет в Москве, и он часто ездит к ней. Запрет на знание русского языка и русских традиций для него не приемлем. Вот Клавдия Петровна, местный художественный руководитель театра. Она постоянно цитирует русских классиков и просто обожает свои поездки по Алтаю. Когда был брошен клич, она тут же отложила свои дела и пришла поддержать идею движения. И стар и млад пришли на помощь активистам.
Шум, раздавшийся в дальнем конце лагеря, привлек внимание активистов. В нескольких десятках шагов от центральной палатки, грубо толкаясь, срывая плакаты с лозунгами «Не дадим умереть русскому языку», показалась толпа людей. Столь разношерстная публика вызвала недоумение и опаску. Из толпы вышел молодой человек в баффе. Он был крепко сложен, с широкими плечами и огромными руками. Его короткая стрижка скрывалась под надетым набок серым беретом. Облаченный в военную форму, с шевронами террористической организации «Правый сектор», он на правах хозяина демонстративно публично достал из кармана увесистых размеров кастет.
– Ну что, ублюдки, – в его голосе слышались металлические нотки. Он говорил на украинской мове. Хищный проницательный взгляд остановился на мужчине, на шее которого висел платок с триколором. – Вот оно что. Когда наша страна воюет за свою свободу, вы, уроды недоделанные, крысы, собрались тут на полянке, шепчетесь себе, подписи собираете, чтоб язык ватников государственным стал.
Он подошел к мужчине с платком и, не думая, ударил его наотмашь. Послышался скрежет и хруст ломающихся костей. Мужчина, словно подкошенный, повалился на землю. Из толпы к нему тут же бросились на помощь. Мужчина был без сознания. Его нижняя челюсть была повернута в неестественном положении. Ира опешила. Она потеряла дар речи. Толпа правосеков засмеялась. Им пришелся по вкусу мастерский удар воинственно настроенного вожака.
– Вы что творите? – вперед выступил Андрей. Он поправил рукой съехавшие на нос очки. – У нас мирная акция. Приходят все желающие, никого насильно мы не принуждаем.
Повисла недолгая пауза молчания, после чего последовал взрыв смеха в толпе правосеков.
– А ты кто? Руководитель? Ребятки, разнесите тут все к чертям собачьим.
Толпа восприняла приказ с энтузиазмом.
– Перестаньте! – Андрей попытался помешать вандализму.
Толпа напирала, круша все на своем пути. Часть из присутствующих активистов тут же полегла под ярым напором правосеков. В ход шло все: дубинки, трубы, ножи и кастеты. С дальних рядов полетели бутылки с зажигательной смесью. Матерчатые палатки тут же вспыхнули, словно спички. Огонь быстро распространялся. Ира, как вкопанная, продолжала стоять на месте. Крики с призывами разделаться с активистами вывели ее из ступора.
