– Все что ли? – удивился муж.
– Сама в шоке.
Казалось, он давно перестал видеть во мне полноценную женщину. И вовсе не из-за больного сердца. Просто мы перешли какую-то черту, за которой человек, находящийся рядом, воспринимается как должное. Я тоже не испытывала к нему ничего, что можно было бы назвать даже отдаленно похожим на влечение. Поцелуи стали редкостью, чуть чаще – быстрый секс, чтобы снять физическое напряжение. Вот и сейчас, проходя мимо, он не наклонился ко мне, чтобы коснуться губами хотя бы лба. Лишь потрепал по плечу и направился в комнату с тарелкой разной еды.
– Алес, нам нужно поговорить, – сказала я как можно спокойнее.
Этот разговор больше нельзя откладывать. Пора освободиться обоим и жить дальше.
После этой фразы мужчина замер спиной ко мне.
– Ты меня любишь? – начала издалека.
Он обернулся. Поставил тарелку на кухонный стол и сел на соседнюю табуретку.
– К чему такой вопрос? Ты же знаешь, что люблю.
– И тебя все в жизни устраивает? – вертела еще теплую кружку в руках, ожидая его ответа.
Он пожал плечами и ничего не ответил. Я села ближе к нему, протянула руку к чуть небритому лицу и погладила по щеке.
– Милый, – протянула грустно, – давай не врать хотя бы себе. Это давно пора прекратить.
– И… – мне показалось, что в его глазах зажглась надежда. – И ты этого хочешь?
Я кивнула.
– Ани, я правда тебя люблю. У меня нет человека ближе, но…
– Я понимаю, не объясняй. Все хорошо понимаю. Ты слишком долго возился с больной женщиной, чтобы снова видеть во мне здоровую.
– При чем тут это? – возмутился он.
– А что, скажешь, моя болезнь никак не повлияла на наши отношения? Спасибо, что заботился обо мне, я этого никогда не забуду, но давай будем честны друг перед другом: это не те чувства, за которые стоит цепляться. Ты ведь хочешь стать свободным?
– Когда ты говоришь таким тоном, я чувствую себя скотиной, – признался муж, отвернувшись.
Я снова дотронулась до его щеки, чтобы вернуть голову в прежнее положение.
– Да или нет, Алес? Только одно слово.
– Да, – сказал с придыханием и опустил глаза.
Я улыбнулась. С души как будто свалился камень. Я, конечно, подозревала, что у нас взаимное стремление расторгнуть этот брак, но не была уверена на сто процентов.
– Через несколько дней меня отправляют в командировку на две недели. У тебя будет время подыскать себе другое жилье.
– Ну вот, теперь и из дома выгоняют, – притворно обиделся он.
Я засмеялась. Квартира все равно съемная.
– Не прибедняйся, тебе все равно из этого района неудобно на работу добираться! Ты сможешь связаться с адвокатом и подготовить бумаги на развод?
Муж посмотрел на меня очень серьезно.
– Мы и вправду это делаем?
– Ага, – глупая улыбка показалась на моем лице.
Алес тоже улыбнулся, взял меня за руку и потянул на себя.
– Иди ко мне.
Я села ему на колени и обняла, а он меня – в ответ. Муж положил голову мне на грудь и тихо-тихо выдохнул:
– Спасибо.
***
Я снова задержалась на работе. Иногда так глубоко погружалась в темы, на которые писала, что не замечала, как быстро летит время. Вот и сейчас часы показывали почти десять вечера. Я закончила текст и с хрустом потянулась. Пора домой.
– Черт, – вслух выругалась, когда вспомнила, что совсем забыла перезвонить пресс-секретарю МВД, которая курировала вопрос с моей командировкой. Я должна была сообщить ей окончательное решение.
А может, подсознательно оттягивала момент? Признаться, мне не очень-то хотелось две недели торчать в тюрьме. Одно дело – посетить Эрне, это действительно интересно, но такого мне не предлагали. Лишь четыре стены и куча народу, которых нужно опросить и сделать цикл материалов. Ладно, насчет четырех стен я, конечно, утрировала. Тюрьма юго-восточного округа – одна из самых крупных во всей стране, и туда свозили отбывать наказания не только людей, но и фавнов.
