Сердце Грозы - страница 24

олжно быть сделано?

…получилось, - выдохнула я, только сейчас заметив, что влажные у меня не только руки, но и затылок. Или это Джо? Точно, Джоанна – сердце заколотилось, а желание выбежать прежде, чем король добавит что-то еще, стало вдруг нестерпимым.

- Ваше Величество, я все понимаю, - вытолкнула я, сдерживая перехвативший горло всхлип. Да что с тобой, ну?! Потом порыдаешь!

- Отлично. Ваш жених прибудет в Альдагар послезавтра.

- Мой… кто?! – опешила я.

Воздух в легких пропал: я будто с размаху влетела в стеклянную дверь и теперь, открывая и закрывая рот, шокировано смотрела на Величество.

Какой жених?!

Зачем жених?!

Я больше не хочу замуж!

- Вашим супругом станет граф Саргоса де Кортес.

- Но…!

- Сеньора, не вы ли поклялись повиноваться? – оборвал король – резко, на грани грубости, и щеки загорелись, будто я получила пощечину. Но вместо плача – слезоразлив Джоанны забурлил с новой силой – меня опалило душной злостью. В ушах зашумело, зубы скрипнули, перемалывая желание заорать. – Свадьба состоится в день святого Бенвенуто, - донеслось сквозь пульсацию крови в висках. - Разумеется, если дар Гроз срезонирует до совершеннолетия наследника… или каким-то образом до свадьбы… я пересмотрю свое решение, о браке в том числе. – Перстень на пальце короля сверкнул, и на пороге - черт из табакерки - появился секретарь. - Можете идти, сеньора, вас разместят в зимних покоях принцессы Марии. Если что-то потребуется, обращайтесь к сеньору Хименосу. …Медину сюда.

* * *

…какая еще мать вашу свадьба?! Какой к дьяволу жених?! – кипя от бешенства и даже не пытаясь скрыть дробный стук каблуков по ночному дворцу, шагала я за Хименосом. – Когда хренов день Бенвенуто?!

- Через декаду, - остановился посреди коридора королевский секретарь. Глаза старика горели яростным осуждением, будто я только что призналась в поедании младенцев. Или сказала слово на букву хрен.

Самое то для мадмуазель герцогини.

- Благодарю, - с усилием растянула я губы в улыбке, но, кажется, еще больше возмутила старика оскалом. – А где Веласко? – очень вовремя заметила я отсутствие егеря.

- Ваш слуга у лекаря, - выплюнул Хименос, стиснув ножку подсвечника. – Госпожа желает знать что-то еще?

Да много чего.

Только ты мне не ответишь.

Мы миновали еще один коридор, лестницу и две террасы, ведущие в скудно освещенный сад, прежде чем Хименос распахнул половину высокой двустворчатой двери:

- Личные покои Ее Высочества. Надеюсь, вам будет удобно.

Старик вошел первым, пересек пыльную гостиную и поставил подсвечник на широкий подоконник под запертым витражным окном.

– Прикажете подать ужин?

- Не нужно, - отказалась я.

- Служанка и умывание?

- Завтра! – рявкнула я, уже не сдерживаясь. Исчезни ты наконец!

Хименос обозначил поклон, снял огарок с треноги у стены и, затеплив его от горящей свечи, вышел, оставив меня в одиночестве. Готова поспорить, побежал к королю, докладывать о герцогине, которая вместо положенной невесте трепетности матерится, будто грузчик.

- Черт! – ударила я кулаком по резному камню стены. Кожа на костяшках лопнула, на белых узорах остались красные разводы.

Черт, черт, черт!

Я стиснула зубы и закрыла глаза, глубоко задышала, унимая рвущуюся злость. Крики и скандал ничего не изменят, а сломанное запястье не отодвинет день Бенвенуто. Нужно решать проблемы по мере их поступления и радоваться мелочам, как настоятельно советовал месье Фуко. Например, тому, что удалось обмануть короля и подставить дядю Фернандо. Я – мы – теперь немножко Павлик Морозов, но вышло даже лучше, чем если бы я просто пожаловалась на жадного родственника. И король что-то упомянул о «пересмотре решения», даже несмотря на брак.