– Это бесполезно. Но если ты считаешь.
Лика принесла ему два варианта – пустой и прорешанный ею.
– Решай, сверяй, задавай вопросы обязательно. Даже самые глупые.
– Хорошо. Твой номер?
Котикова рассмеялась.
– Давай телефон – запишу.
Лика снова отвлеклась на суп, потом проведала Аню, которая послушно «украшала» карандаши в комнате, и вернулась к ученику.
– Расскажи мне что-нибудь, – вдруг попросил Виктор.
– Я тебя не буду отвлекать?
– Нет. Что-нибудь про себя. Какой твой любимый цвет?
– Самый любимый – синий, но ещё мне нравятся пастельные, как, например, эта желтая юбка. Мне нравятся розовые очки, чёрные галстуки, белые блузки. Цветочки всех расцветок, но особенно – фиолетовые. Мой любимый десерт – это шоколад. Шоколадный тортик с шоколадной начинкой под шоколадным ганашом с шоколадной крошкой. Я люблю печь сама, но здесь, правда, это не очень удобно. Ещё мне нравятся разные чаи и красивые заварники. И шляпки разные.
– А что тебе не нравится?
– Холод, пустой холодильник, грязь, большие ножи, открытый огонь. Я очень боюсь вида крови и не умею плавать…
– Правда?
– Да, – пожала плечами Лика. – Папа все время занят, а мама и сама не умела.
Виктор встретился с ней взглядом, словно спрашивая разрешение задать этот вопрос.
– Она умерла, – выражение лица Котиковой сказало ему, что в эту тему уходить не надо.
– Это и есть вся твоя семья?
– Ещё бабушка с дедушкой есть по папиной линии, но они живут заграницей. А у тебя кто есть? Какая у тебя вообще фамилия?
– Васнецов. У меня здесь почти вся семья: родители, двое бабушек с дедушками, старший брат – он работает на тракторе – и ещё один, он сейчас в армии.
– Надо же: у вас одни мальчики, у нас одни девчонки.
– Здесь в целом немного девочек: обычно в старших классах все уезжают в города, в колледжи и лицеи. А ты наоборот – сюда.
– Так получилось, – вздохнула Лика.
– Ты не хотела переезжать?
Котикова схватилась за тряпку и стала протирать столешницу, прячась от его взгляда.
– У меня… некоторые проблемы со здоровьем. И врач посоветовал мне и Ане полностью сменить обстановку, тёплый климат и свежий воздух. Тут папа вспомнил про прабабушкин дом.
– С сердцем? У моего дяди какая-то хроническая фигня, те же рекомендации.
– Почти – с нервной системой.
– Я уверен, здесь ты поправишься, – заявил он. – Никаких самолётов, никаких машин, магазинов, интернета и химии. Скука смертная!
– Чего же ты тогда не уедешь в город? Или в армию собираешься?
– Да так, – Виктор сделал вид, что очень заинтересовался пробником.
– А кем ты собираешься стать?
– Лика, ты как моя мать, – усмехнулся он.
– Да я просто спросила. Узнать о твоих увлечениях.
– А ты?
– Я хочу быть журналистом. Или редактором в издательстве. Это можно на журналистику, филологию, даже лингвистику, но мне не очень нравятся иностранные языки.
– Я бы посмотрел твоё интервью.
– Спасибо. Так, а ты?
– Мой дед работал на молочной ферме, мой папа, мои дяди и я буду, – сказал он как-то обречённо.
– Ты не горишь желанием, – заметила Лика. – Неужели не хочешь чего-то другого? Большего?
– Лика, я за пределами этой деревни был три раза в жизни, я мира не знаю, куда я могу пойти?
– Тогда тем более! Взять и выйти, посмотреть! Посмотреть на мосты в Питере, на соборы в Москве, на пальмы в Сочи, на море, в конце концов, на море!
– Я был на Чёрном, ничего интересного: солёное, грязное и холодное.
– На другое. На Средиземное, на Финский залив, на море Лаптевых, на океан. Представь, что ты выходишь из отеля и перед тобой бегают вараны и лежат огромные, размером с подушку, черепахи!
