— И где сейчас ее брат?
— Был убит на задании.
Сощурив глаза, я смотрел на Глума и вспоминал о том странном стеклянном сердце, которое забрал у Эвелин и так небрежно швырнул на пол, разбив его. Вспомнил ее реакцию на мой поступок и нахмурился. Бедная семья, погибший брат… Вероятно, эта безделушка много значила для нее.
Было ли мне стыдно? Нет. Я всегда считал, что воспоминания должны жить в голове и в сердце, а не в вещах.
— А что по поводу дяди? — поинтересовался я, поднимаясь с постели и думая о том, как спалось моей красивой пленнице.
Вчера я все же пожалел ее и отправил Лагара в подвал отнести ей пуховое одеяло и подушку. Дать ей замерзнуть насмерть в мои планы не входило.
— Анден Хаспет до сих пор не принял того факта, что его родная сестра вышла замуж за бедного одаренного франвильца. Он считал, что двуликие не имеют права на смешивание крови.
— Ещё один фанатик, — заключил усмехнувшись.
— В общем, если с Эриком он общался, то Эвелин долгое время не замечал. Но его жена и сын вполне сносно общались с дальней родственницей. А когда девчонка осталась совсем одна, Анден все же решил проявить к Эвелин немного благосклонности.
— Так они общаются или нет? — задал я главный вопрос.
— Да. Но их отношения далеки от идеальных. В основном, Эвелин живёт одиночкой. Семья Хаспет недовольна тем, что она преподает в сиротском приюте.
Я удивлённо выгнул бровь и замер с рубашкой в руках.
— В приюте? — уточнил негромко.
Так моя одаренная пленница, оказывается, учительница…
Для женщины, помогающей бедным сиротам, она слишком самоотверженно жаждала моей смерти.
— Да. Приют Мидси. Но на вчерашнем празднике была с тётушкой. Вероятно, госпоже Хаспет захотелось вытащить племянницу своего супруга «в люди».
— М-да уж… Вытащила, — рассмеялся я.
— Но отпускать девчонку нельзя, Кас. У нее в подругах только жены законников. Да и дядька — судья.
— Я знаю.
— И что ты собираешься делать?
Я повернулся к Глуму и, застёгивая пуговицы черной рубашки, с улыбкой произнес:
— Буду извлекать из этого выгоду.
Глум усмехнулся и, натянув на свою лысую голову шляпу, направился к выходу.
— Когда в твоей голове появляются идеи, Кассиан, я начинаю нервничать, — добавил он, выходя из спальни.
— Не переживай. Нервничать будет только Эвелин Люваль…
5. Глава 5.
Эвелин
Уже десять минут я сидела в углу своей клетки и переводила взгляд с небольшого подноса с завтраком на высокую фигуру мужчины, что стоял прислонившись спиной к противоположной стене. Того самого, что вчера был в кабинете вместе с моим похитителем. Лагар, кажется…
Рукава его тонкой светлой рубашки были закатаны, смуглые руки были усыпаны мелкими уродливыми шрамами, доходящими до запястий.
На вид ему было не больше тридцати пяти.
— Ешь, — в тысячный раз потребовал мой надзиратель.
Вместо ответа я натянула пуховое одеяло до подбородка, то самое, которое он принес мне ночью, и снова принялась сверлить его пронзительным взглядом.
Рассматривала мужские черты лица, пытаясь запомнить каждую деталь внешности: и островатый нос, и немного впалые скулы, и квадратный подбородок, украшенный неровным шрамом. Длинные и черные, как крыло ворона волосы были собраны в тугой хвост на затылке.
Когда я выберусь отсюда — это поможет быстрее опознать всю шайку Волшебника, чтобы отправить их следом за своим предводителем.
— Я не уйду, пока ты не поешь, — в его необычных фиолетовых глазах промелькнула угроза.
