– ...Теперь нас всех сожрет оно!
Как на коньках скользила по этой ниточке к своей цели. Огонек радостно разгорелся ярче и озарил меня всю своим сиянием, стоило приблизиться к нему. Я словно пришла в родительский дом, в место, где меня долго ждали, уже заварили чай, приготовили любимую запеканку, чистую постель и припасли отдельные тапочки. И сразу этой радости стало так много, и всех других ощущений стало как-то больше. Все перемешалось, я покинула границы себя и уже не знала, где мои чувства, а где чужие.
– Эрика, получилось! Теперь это МЫ! Я могу показать тебе свои воспоминания, смотри!
Без всякой подготовки я упала в тот роковой вечер прямо на четыре лапы.
Мой кошмар возродился, только я не пытаюсь выбраться, как тогда, а сижу, стиснутая в руках так сильно, что креветки подступают к горлу. Еще очень хочется пописать, ведь я мужественно терпела с самого ресторана!
– Приготовься, сейчас будет эффектно.
– Нет, Мерривальд, мне страшно на это смотреть!
– Но придется.
Ощущение было непередаваемое. Я одновременно находилась в двух местах – прямо в воспоминании, будучи котом, все больше погружаясь в его мысли, и в то же время, вместе с Мерривальдом я смотрела это все со стороны, как фильм.
Поезд был уже совсем близко, хотелось зажмуриться, но это были не мои глаза. И они пристально смотрели на гудящий локомотив. Нас заполнило белым светом его прожектора, затем воздух затрещал присутствием чего-то потустороннего, и фиолетовый вихрь подхватил нас, закружил в блестящем водовороте и оставил… Не понимаю где. Не понимаю когда! До этого мы были в темноте вблизи города, а сейчас ранний, предсумеречный вечер, вокруг деревья.
Давно хотела полазить по дереву, его кора превосходно обновит мои когти.
Я проверила Эрику и всех остальных в машине своим невероятно острым нюхом. Запах Вики резко ударили в нос, заставив меня чихать. От нового самца исходил запах хвои, свежей крови и болезни. Что-то в нем было очень неправильно.
–Слабаки, все вырубились. А зря.
– Мерривальд, где мы? Что произошло?
– Как что? Ты спасла нас всех! Даже этих зачем-то!
Услышав шум, перескочила на заднее сиденье и через стекло смотрела, как из второй машины вываливается та, которую называют Ритой. Она обошла машину своего самца, упала на колени неподалеку от нас и сидела так некоторое время. Наверное, грустила, что жива. Потом посмотрела прямо на меня. Я хотела спрятаться, но вынуждена была продолжать смотреть, пребывая в чужом теле. Самка поднялась и, шатаясь, точно кошка после наркоза, направилась к нам. Я скакала по машине, пробуя разбудить хоть кого-нибудь: громко мяукала, лизала лица и трогала лапой. Никто не отзывался.
– Прости, Эрика.
– За что?
– За это.
Я вернулась к своему человеку и, не мешкая ни секунды, укусила его. Человек проснулся и с возмущением отшвырнул меня куда-то в бок.
Больно!
Слегка обидевшись, быстро скомандовала, чтобы человек защищался. Эрика моментально оценила ситуацию и поспешила выйти из машины. Как и прежде, не смогла. Трясла нового самца, но его сознание было далеко.
Дверь задрожала от ударов с внешней стороны. Самка кричала, и, судя по ее оскаленной морде, она была чем-то недовольна. Даже угрожала нам, требуя выйти. А мой человек строил из себя храбреца, хотя на деле чуть под сиденье не забился.
Новая самка ушла, и не успели мы выдохнуть, как она вернулась с камнем, которым стучала в окно, и разбила-таки его. Нас осыпало стеклом. Только мы отряхнулись, как она протянула руки сквозь оставшиеся осколки и хотела схватить моего человека.
