– Прекрасно. Тогда я готова прямо сейчас обсудить с вами… как вы сказали? Рамки дозволенного? – Осторожно сделала шаг назад. – Не прикасайтесь ко мне без моего разрешения, перестаньте смотреть на меня голодным волком и предоставьте мне катер, пожалуйста. Я хочу немедленно покинуть остров.
Кажется, мужчина напротив не ожидал такого напора. Удивлённо моргнул, а потом расхохотался, откинув голову назад.
М-да. А я надеялась совсем на другой исход, думала, моя речь получится довольно резкой и заставит его держаться от меня подальше. Но ошиблась, потому что в следующий момент оказалась прижатой к крепкой груди. Огромная ручища располагалась на моей пояснице, другая крепко держала за затылок так, что я носом уткнулась в его ключицу.
– Ян Кириллович… – возмущённо начала я.
Но меня бесцеремонно прервали:
– Знаешь, Анна, – хрипло сказал Черных, когда приступ смеха прекратился, – не прикасаться и престать смотреть на тебя не смогу. Просто свыкнись с этой мыслью. Ты невероятно аппетитная девушка и была права, когда сравнила меня с голодным волком, потому что, смотрю на тебя, такую женственную и сочную, и у меня просыпается зверский аппетит и я хочу тебя съесть. По-разному съесть. Я бы смаковал тебя маленькими порциями или проглотил сразу и целиком. Трудно определиться, потому что для меня одинаково привлекательно звучит и то, и другое.
То, что этот момент стал точкой невозврата, пойму чуть позже. А пока с упоением впитывала вибрации его спокойного голоса. Слышала нотки еле уловимого ненавязчивого аромата туалетной воды вперемешку с его настоящим, невероятно мужским и терпким. Запах уверенности и безграничной силы. Мои рецепторы, словно маленькие антенки, поглощали его энергию, которой он щедро делился. Она опаляющая, горячая, колкая, абсолютная. И именно так между нами это произойдёт.
– Я не могу… Я не могу, Ян. У меня есть жених, обязанности…
– Единственная твоя обязанность – быть честной перед собой, прислушиваться к своему сердцу и внутреннему голосу.
– Странно от вас такое слышать. Вы мне показались человеком достаточно прагматичным, который следует своему разуму, а не сердцу.
Он разжал объятья, двумя пальцами приподнял мой подбородок и с прищуром улыбнулся…
– Убедила. Тогда давай заменим слово «сердце» на «интуиция». Ведь следовать интуиции прагматичному человеку, к коим ты и себя, полагаю, относишь, позволительно. Интуиция каким-то образом уже знает, чего мы желаем. Она неоновым маркером подчёркивает именно то, что нам необходимо в определённый момент, делая всё остальное вторичным и неважным.
Ян обхватил моё лицо двумя ладонями и хриплым голосом произнёс:
– Решайся. Побудь эгоисткой хотя бы раз. Ради себя самой.
– Нет, – я помотала головой, – я не могу так.
– Анна…
– А потом? Что будет потом? Жить воспоминаниями, которые ничего, кроме угрызения совести, мне не принесут? Мне это вовсе не интересно, Ян Кириллович.
– Иногда мы не осознаём ценность момента до тех пор, пока он не станет воспоминанием.
– Ценность какого момента? Секс с вами? Вы слишком самоуверенны, раз считаете, что короткая связь между нами станет чем-то значимым в моей жизни.
Слишком поздно поняла, что надо бежать. Когда стальной цвет его глаз расплавился ртутью, а сильные руки сжали волосы на моём затылке, фиксируя голову, я замерла под впечатлением новых ощущений. В его действиях было столько решимости, что с опозданием поняла: нужно было хотя бы немножко повозмущаться для приличия, прежде чем позволить его губам коснуться моих.
