— Ну иди, иди, — спустила я своего питомца на землю и подтолкнула в сторону сухих деревьев.
Лизнув на прощание мою руку, экзотичный красавец исчез в тенях, а я все стояла и смотрела ему вслед.
Возвращаться во дворец не хотелось ужасно. Иногда я думала, особенно после смерти матушки, а не взять ли мне с собой узелок вещей, краюху зачарованного хлеба, который не портится, и не отправиться ли в город, где живут люди. Там, во всяком случае, обитали такие же убогие рыжие карлицы, как я, а значит, никто не стал бы на меня таращиться и показывать пальцем.
Вот только между ближайшим человеческим поселком и королевством эльфов лежал Мертвый лес. В одиночку, без оружия его было не пересечь.
Со вздохом я повернулась спиной к зловещим дубам, но тут в гулкой тишине где-то позади громко треснула ветка. Я вздрогнула, грешным делом, решив, что это лес ожил и деревья потянулись меня схватить.
Хуже!
Из тьмы дубов соткался силуэт мужчины. Высокого, широкоплечего, явно опасного.
«Разбойник!» — завопил внутренний голос.
«Бежать! Спасаться!» — вдогонку эхом пронеслось в голове, и я уже собиралась подобрать юбки и дать деру, но тут незнакомец замер, пошатнулся и рухнул на землю как подкошенный. Упал да так и остался лежать неподвижно.
— Это не твое дело, Ондина, — шепнула я себе. — Ты не знаешь, кто он. А вдруг бандит с большой дороги? Вдруг живое воплощение Красного ворона?
Однако вопреки здравому смыслу, вместо того чтобы бежать отсюда без оглядки, я подошла к упавшему и опустилась рядом с ним на колени.
— Эй, ты… ты живой? Ранен? — С трудом я перевернула его на спину.
Мужчина был без сознания, грязный, небритый, перепачканный кровью. Не эльф. Человек. Уши не острые и волосы черные, как уголь.
Повинуясь безотчетному порыву, я отвела спутанные пряди от его лица и поразилась идеальной скульптурной композиции черт. Красив! Даже худой и изможденный. Даже под слоями крови и грязи.
Оробев, я легонько похлопала несчастного по щекам, пытаясь привести в чувство.
— Ну и что мне с тобой делать? — пробормотала себе под нос.
Этого не возьмешь на руки, как ящера Санди, чтобы отнести во дворец и там вылечить. Этот покрупнее и потяжелее будет всех тех зверушек, которых я выхаживала.
А если он серьезно ранен и сейчас умрет?
Напуганная этой мыслью, я осторожно зашарила руками по телу незнакомца в поисках повреждений. Одежда промокла насквозь, но вроде не от крови. Может, от дождя или… Я принюхалась. Пахло серой и тиной, словно на своем пути бедолага повстречал не одно болото.
А это что за странное красное пятно на животе? Рана?
Дрожащими пальцами я принялась расстегивать на путнике рубаху.
— Что ты делаешь?
Тисками из стали на моем запястье сомкнулась рука в черной кожаной перчатке.
Испуганная, я замерла: мужчина очнулся! Затем поняла, что его одежда расстегнута и расстегнула ее я — и покраснела до самых корней волос.
— Кто ты такая, Красный ворон тебя дери! — Требовательно и мрачно уставился на меня незнакомец. Глаза у него были синие-синие, а на дне зрачков плясали золотистые искры. Никогда таких не видела.
Может, этот бродяга, вышедший из Мертвого леса, и не человек вовсе?
Тем временем хватка на моем запястье усилилась, став болезненной.
Я зашипела:
— Пусти. Я Ондина Лотэ из Энведа, на землях которого…
— Энведа? — перебил незнакомец и нервно облизал губы, сухие и потрескавшиеся. — Значит, добрался.
Прикрыв глаза, он выпустил наружу тихий вздох облегчения. Его длинные, ужасно крепкие пальцы освободили мою руку — наконец-то! — и я принялась растирать оставшийся на коже синяк.
