– Дарен, – в отчаянии прошептала я. – Мне нечего тебе дать. Я ничего не нашла, но… Я знаю, книги где-то там. В башне Крыльев.
Он отвернулся, и в ставшей тяжелой тишине мы дошли до Палаты Судеб. Но перед тем, как войти, Дарен обронил сухое:
– Не говори им того, что показал Ворон.
– Но если они начнут обвинять меня…
– Не начнут.
– Там будут Алафира и Инирика.
– Ты мне веришь?
Я подавила тревожный смех.
– Лучше все-таки убей меня.
– Лучше молчи, Лесёна, – с каменным лицом произнес Дарен, а потом и вовсе исчез.
Ветер донес тихий голос:
– Не дай Ворону добиться своего.
Час от часу не легче. Довериться Дарену или попытаться спасти себя тем, что показал Ворон? Может, это если и не станет оправданием, то хотя бы отвлечет от моего обмана с Даром? Так и не придумав, что говорить, я откинула назад растрепанную косу и вошла. Коснулась оберега. Крылатая, помоги!
Шестеро колдунов Совета уже сидели на своих престолах. Трое Созидающих и трое Превращающих. Престолы Пути Разрушения пустовали, ведь с тех пор, как Дарен выпустил Рать, ни одного колдуна этого Пути в Нзире так и не появилось.
Пол – простой серый булыжник, по которому струились золотые нити, образуя орнамент Путей, трилистник. Я остановилась в центре, как раз в том месте, откуда расходились лепестки. Каждый лепесток вел к престолам своего Пути. А еще в центре виднелось выжженное пятно – говорят, тут царь Полуночи когда-то сжег заживо Совет чародеев, когда те пытались помешать ему полностью завладеть городом. Тут же виднелись борозды от ногтей… Следы Карии еще не успели стереться. Может, Палата хотела, чтобы все это было здесь? Следы чужих судеб делали ее живой и устрашающей.
Я подняла взгляд на Созидающих. Инирика, конечно, тут. Ее навыки по управлению Обителью оказались незаменимы в Нзире, и степенная колдунья быстро обрела здесь прежнее, а то и более почетное положение. Видимо, даже Дарен высоко оценил ее способность ладить жизнь в тесном каменном улье, раз доверил заботу о быстро развивающейся общине колдунов. Теперь в руках Инирики оказалось снабжение и решение всех вопросов, связанных с жизнью чародеев.
Жаль, что вопрос с холодом решить не удалось, и привыкшая к вечному теплу Обители Инирика частенько с раздражением куталась в меха и теперь явно злилась, что я заставила себя ждать.
Справа от Инирики сидел Казимек, ее прежняя правая рука, а слева – Еж, старый хранитель читален.
С колдунами Пути Превращения я прежде не общалась и толком ничего про них не знала. Только, что растрепанного рыжеволосого парня звали Лис. И вид у него был такой, словно он оказался здесь лишь потому, что кто-то из Совета не смог прийти и попросил первого встречного себя заменить. Вид Лиса явно беспокоил и Инирику. Ее рука сама будто бы тянулась к костяному гребню, висевшему у нее на поясе.
Рослый колдун с посеребренными висками – Леслав. Немногословный, пользующийся большим уважением среди чародеев-мастеров. В прошлом он воевал на войне Трех Царств за отца Дарена, а после долго искал царевича в Светлолесье. Леслав растерял все свои земли, долго скитался и, говорят, когда они с Дареном наконец встретились, первым назвал его своим царем.
Меньше всех я знала про асканийку Эсхе, хотя ее имя было у всех на устах. Про ее вечеры упоминали и Минт, и Терн, и на них же без конца бегали мои соседки. Ее считали одной из самый прекрасных колдуний города. Но сейчас Эсхе предпочла скрыть свое лицо за плотной вуалью.
