А дальше была пустота. Когда легкие начало печь и уже казалось, что ещё немного – и сделаешь роковой вдох, впереди забрезжил просвет и её тело вынесло из узкой пещеры в толще воды. Ивонет пару раз прокрутило, и она зависла в невесомости между поверхностью и морским дном. Как мушка в янтаре.
«Нет! Нет! Нет!» Попытки выплыть наверх были тщетными, тело упрямо тянуло вниз, и когда Ивонет уже думала, что это конец, и тиски ужаса схватили за горло, из пещеры вытолкнуло ещё одно тело и грузно в неё впечатало, вышибая дух.
Ловкая и сильная рука нащупала ткань её рубахи и потащила за собой на поверхность.
Несколько мощных гребков и усилия ногами – и они оказались на поверхности. Ивонет с жадностью втянула в себя воздух и тут же закашлялась, выплёвывая воду. На мгновение опять погрузилась с головой, но та же рука схватила её за ворот и вытолкнула на поверхность, а сердитый голос бросил:
– Успокойся, иначе оба потонем.
Ивонет наконец обрела самообладание и возможность мыслить:
– Ты?!
– Что, не рада меня видеть?
– Нет, я думала, что это…
– Твой любовник?
– Тельман мне не любовник, – оскорбилась девушка, но пояснять дальше не стала. Оправдываться перед незнакомцем она не собиралась.
– А Тьянка?
– Вторая девчонка оказалась редкостной тупицей и не желала прыгать.
– Они остались в пещере?
– Не знаю, меня-то не нужно было уговаривать, – обронил мужчина, задыхаясь от усталости. – Лучше побудь моими глазами, Кэтрин, и скажи, куда плыть.
Ивонет вздрогнула и почувствовала вину. Повисла на немощном и устроила расспросы. Неровен час стихийник пойдёт на дно, и она вместе с ним.
– Плыви левее, там пологий берег.
Он кивнул и стал мощно загребать одной рукой. Второй аккуратно придерживал Ивонет, перехватив её поперек груди. Девушке оставалось только дивиться, откуда у него столько сил. Выбравшись на берег, они оба обессиленно рухнули навзничь.
Отдышаться не удавалось. Тело дёргалось, словно в конвульсиях: всё же весна и море очень холодное. Стихийник же лежал на спине и не шевелился, кажется, отдав заплыву последние силы.
– Спасибо, – обронила Ивонет, разглядывая незнакомца. Вода смыла часть грязи и крови и явила хоть исхудавшее, но довольно жилистое тело, прикрытое лишь рваными штанами. Сотни белесых шрамов от порезов и ожогов, расплавивших кожу. Блеклые, совсем незаметные линии черной тушью, которые, как ей казалось, были ещё до увечий, а теперь представляли собой разрозненную картину из штрихов и линий.
– Теперь мы квиты. Жизнь за жизнь.
– Ты говоришь о побеге?
– Я говорю, что больше тебе ничего не должен, Кэтрин.
– А как же наш уговор? Что ты поможешь мне избавиться от моей искры.
– Уговор в силе, но, если вас схватят, не надейся на мою помощь.
Брови Ивонет сошлись на переносице:
– Сказал тот, кто сам еле дышит.
– Большая ошибка недооценивать альха.
Ивонет удержалась от усмешки: самоуверенность мужчины была запредельной и раздражающей, жалость сошла на нет. Она поднялась и, пошатываясь, побрела встречать Тельмана и Тьянку, которая на руках мужчины напоминала прибитую к берегу рыбину. Платье облепляло ноги, волосы закрывали лицо. Руки безжизненно болтались.
– Тьянка?!
– Кэти, она нахлебалась воды! – Тельман положил девушку на песок и начал похлопывать по щеке. – Ну же, дыши! – Он повернул ее на бок, пытаясь распутать завязки, чтобы ослабить лиф платья, но намокшая ткань не поддавалась замерзшим пальцам. Мужчина нервничал, понимая, что время утекает, а он бессилен. Но, когда Тельман уже готов был сдаться и смириться с несчастьем, к ним на четвереньках подполз стихийник. На ощупь нашёл завязки и с небывалой силой рванул их в стороны. Мокрая ткань затрещала, и края платья разошлись в стороны.
