– Да, но ты права.
– Права? – переспросила я, не сразу поняв, о чем он говорит.
– Да, по всем пунктам.
– А, ясно, – кивнула я, вспомнив обо всех «против», которые озвучила во время большой перемены. – Ну, тогда обещаю в тебя не влюбляться.
– Полли, ты мой самый лучший друг.
– А ты мой. – Я заставила себя улыбнуться, потому что чувствовала, что так надо.
Даже самый большой профан в любви, коим я всегда и являлась, понял бы, как жалко и неправдоподобно прозвучали мои слова. Я сблизилась с ним достаточно сильно, чтобы осознать весь масштаб этой треклятой глубокой привязанности. Пройдет время и моей самой заветной мечтой станет освобождение от воспоминаний о Луке. Да только ничего у меня не выйдет.
Четвертый этап Гран-при проходит в нашем с Полли родном городе. Меня размещают в гостинице по соседству с Ингой и Эмилией – вечными соперницами и подругами. Пока я разбираю сумку, они о чем-то громко болтают, видимо, сидя прямо за стеной моего номера.
Преследовавшая меня тоска по дому рассеялась, стоило мне выйти из самолета и вдохнуть знакомый тяжелый воздух. Схожие чувства я ощутил, когда мы вернулись из нашей северной поездки. Папа тогда почти сразу вернулся в тундру – он не мог подолгу оставаться в больших городах, говорил, что они тяготят его сердцу и душу. Мне хватило короткого, почти мимолетного знакомства с жизнью вдали от цивилизации, чтобы понять, о чем он толковал все эти годы, оправдывая свой уход.
Путь, который я выбрал, обязывал стремиться к лучшим условиям, но мысленно я всегда оставался где-то там – на берегу замерзшего моря или в тундре, где жил отец. Слушая разговоры о домашних животных, которых держали другие фигуристы и тренеры, я думал об олене, которого назвал в честь Полли, и мечтал увидеть их обоих.
Воспоминания о нашей поездке посещали меня каждый раз, когда я оказывался на льду, и они удивительным образом придавали мне сил. Находясь вдали от всех, кто мне дорог, я спасался надеждой на скорое возвращение, но затем мной овладел нешуточный азарт и желание стать лучшим. Никогда не думал, что окажусь настолько жадным до славы и зрительской любви, но именно они, в отсутствие поддержки близких, подстегивали меня на результат.
Звонок от мамы прерывает череду мыслей в моей чугунной после перелета голове.
– Вы уже приземлились? – первым делом интересуется она.
– Да, мы уже в гостинице. Немного отдохнем и поедем на арену, нужно провести вечернюю тренировку и решить, какой контент заявлять на завтрашний старт.
– Они же хорошо готовы? Я собираюсь прийти посмотреть.
– Инга в превосходной форме. Мне кажется, в лучшей за всю ее карьеру. Эмилия тоже молодец, хотя мы слегка упростили ее контент.
– Волнуешься? – тихо уточняет мама. – Ты ведь впервые сопровождаешь своих подопечных.
– Все нормально, мне повезло, что я здесь с Ингой и Эми.
– Да, точно, они уже взрослые. Пожелай им удачи от меня.
– Обязательно, мам.
– Ты же заедешь перед отъездом?
– Постараюсь, но не знаю, успею ли, – честно отвечаю я, хотя понимаю, как сильно ее раздражают мои отказы.
– Лука, – вздыхает она, – не будь упрямцем, мне очень нужно с тобой поговорить.
– Что-то случилось? – вздрагиваю я.
– Не совсем, но это важно. Приезжай сразу после проката произвольных, хорошо?
– Мам, ты меня пугаешь, – говорю я, все сильнее сжимая рукой телефон. – Что-то с папой?
– Лука, я хочу поговорить с тобой об этом лично. Не переживай, мы с твоим отцом в порядке.
