В конце концов, кое-как я уговорила себя не сходить с ума прямо сейчас, когда до лета еще много месяцев. Буду пока просто жить. Уайбан вроде бы не обижает. Жаль, конечно, потом подкладывать ему за это такую свинью: вероломно сбегать. Но своя рубашка ближе к телу, как говорится.
- Аяна, что с тобой? - подала голос Оруунэ. - Ты что-то мечешься, как пойманная лисица. Плохо тебе?
Она выбралась из своего уголка, где спала, когда не сидела возле Арчына, и на цыпочках подошла ко мне.
- Всё хорошо, Оруунэ, ты иди ложись. Мне не спится просто, - выдавила я в ответ.
Девушка не послушалась и, поглаживая круглый животик, потянула меня за собой. Усевшись рядом, она посмотрела мне в глаза и серьёзно заявила:
- Ты мне теперь как сестра, Аяна. Если бы не ты, я бы до сих пор не видела Арчына, с ума бы сошла. Ты можешь доверить мне, что у тебя на сердце. Я же вижу, что тяжело.
Я улыбнулась невольно.
- А разве не Уайбана ты должна благодарить? Он ведь спас твоего Арчына.
- Уайбану отец Арчына заплатил щедро. Духов задобрил, они и спасли. Они его, а ты меня, - разъяснила девушка мне назидательно, как несмышлёнышу какому-нибудь. - Скажи, Аяна, я могу тебе чем-то помочь?
Я покачала головой.
- У меня всё хорошо, Оруунэ. Ты же видишь: жених есть, дом богатый, здоровая, силы есть. Что еще можно пожелать?
Орууна скептически скривила губы.
- Так-то оно так, но меня не проведёшь. Ты не смотри, что я размером с мышь.
Рассмеявшись от души, я прикрыла рот обеими ладонями, испугавшись, что сейчас разбужу спящих.
Просто она и вправду была похожа на мышку. Не красавица, но такая славная - глазки живые, подвижный носик.
- Когда ты ждёшь маленького, Оруунэ? Половину срока есть уже?
- Думаю, снег еще даже не стает. Скоро. Хоть бы девочка была! - она мечтательно изобразила, как качает младенца. - Я её тогда Аяной назову. Пусть будет как ты, красивая и сильная.
- Ну хорошо, пусть будет, - согласилась я. - Давай ложиться. А то завтра будем еле ноги таскать.
- Пойду напою Арчына, потом лягу, - решила девушка.
Ну а я легла и сразу провалилась в сон. Мне как будто нужно было просто поговорить, пусть даже ни о чём, услышать слова поддержки.
На следующий день Уайбан по обыкновению отсутствовал: позвали к заболевшему ребёнку. Его отец, весь заснеженный, прибежал с раннего утра, сказав, что маленький сын всю ночь кашлял, а теперь задыхается.
Шаман привычно подпоясался, быстро собрал нужные травы, перекинул ремень через плечо, подвязал к нему бубен.
Я вопросительно взглянула на него:
- Мне пойти с тобой?
Однако он отказался.
- Сильно метёт там. Сиди дома. Воды хватит, дрова есть, еда тоже. Никуда не выходи.
За стенами и вправду гудело, но я до этого не обращала внимания. То-то отец ребенка был похож на снеговика.
- Хорошо, как скажешь, - ответила я.
- Пусть духи будут добры сегодня, - пискнула Оруунэ и спряталась за мою спину. Она стеснялась Уайбана, побаивалась.
Мы приготовили что-то наподобие сырников с ягодной заливкой, похлёбку из печени и сердца, нажарили лепешек.
- Я заварю чай, - сказала Оруунэ и подскочила с лавки. Она всё делала стремительно.
Лавка пошатнулась, и девушка решила придержать её. Повернувшись, она задела ытарча, ухват с тяжелой толстой ручкой. Тот упал, а когда она кинулась его поднимать, то попала ногой в одно ведро с водой, перевернув заодно второе.
Так и стояла с растерянным видом, хлопая глазами, подняв руки, чтобы ничего больше не свалить и не перевернуть.
