Я не могла удержаться, ухохатывалась, держась за живот и утирая слёзы. Мне было стыдно, но я ничего не могла с собой поделать: уж больно потешный у неё был вид.
- Придётся идти за водой, - деловито огляделась Оруунэ, - у нас ни глотка не осталось, а еще Арчыну травы заваривать.
Она уже принялась натягивать унты, когда я её остановила.
- Ещё чего вздумала. Сейчас пойдёшь лёд рубить и вёдра таскать с животом. Я сама схожу.
- Ой, да чего я только не таскала! Меня хотун так запрягала, чуть ли не сани возить, - хихикала Оруунэ. - Ты не смотри, что я маленькая.
- Так. Это даже не обсуждается. Я пойду сама, - одевшись, я откинула полог и с трудом налегла на дверь. Её словно кто-то подпирал. Снаружи как будто молочным киселём всё затянуло, не видно было ни зги. Очень надеясь, что моего веса хватит, чтобы удержаться на ногах, я крикнула через плечо:
- Тебя бы точно унесло! Грейтесь, я мигом!
Прикинув, где находится булуус, я сделала первый шаг, не решаясь отпустить деревянную ручку. Потом второй. Поколебалась, чувствуя, как лицо покрывается инеем. Пройти нужно было немного, метров пятнадцать. Не возвращаться же назад. Уайбан может и не вернуться сегодня, а у меня там лежачий больной и беременная. Недолго думая, я согнулась в три погибели и зашагала в этом бушующем молоке приблизительно туда, где находился ледник.
8. Глава 8
Уже через несколько шагов сквозь плотную белую завесу я поняла, что совершила большую ошибку. Оставалось надеяться, что эта ошибка не будет стоить мне жизни. Если я неправильно рассчитала, куда идти, то мне точно крышка.
Шагала, увязая в снегу. Его было чуть ли не по пояс. Я представила, как выгляжу со стороны: спина колесом, как у древней старухи, одна рука выставлена вперёд в надежде нащупать стену булууса, а колени поднимаются чуть ли не до ушей. Если бы меня кто-то видел сейчас, наверняка бы посмеялся. Но увидеть меня было бы при всём желании невозможно.
Ещё через несколько метров я готова была сдаться и повернуть назад, но это было не менее страшно.
Мне вдруг показалось, что вокруг меня на многие километры только эта бушующая снежная круговерть. А если я уже захлебнулась в ней, умерла и не заметила?..
Уткнувшись внезапно во что-то коленом, я пошарила руками и обнаружила часть поленницы. Чуть не заплакав, упала рядом и обняла её, а затем услышала лай собак. Они были закрыты заботливой рукой Уайбана в своём крытом загоне.
Пытаясь отдышаться, я лихорадочно соображала: где относительно меня булуус. Примерно шагах в десяти справа, точно. И слава Богу, вдоль хозяйственных построек. Теперь я уже не потеряюсь.
Оказавшись в булуусе, показавшемся мне в этот раз тёплым и уютным, я некоторое время сидела на земляном промёрзшем полу, приходя в себя и обмирая внутри от пережитого. Однако нужно было возвращаться: там бедная Оруунэ, наверное, с ума сходит. Ещё пойдёт за мной, с неё станется. Эта мысль придала мне сил, и я кое-как поднялась. Трясущимися руками нащупала лом и принялась откалывать лёд по махонькому кусочку.
Кое-как набрала ведро и несколько минут собиралась с силами, чтобы выйти наружу.
Обратный путь я проделала легче и быстрее. Метель как будто бы поутихла, и воздух стал прозрачней. Балаган выделился светло-серым пятном уже шагов через десять. Да и ведро придавало устойчивости.
Когда я вернулась, Оруунэ в панике металась по дому. Арчын, как мог, успокаивал её, тоже донельзя встревоженный.
