Алеон хмыкнул:
- Ты просто не умеешь плести заклинания, и только.
Сильвия скорчила рожицу, ей даже шло. Алеон невольно залюбовался каскадом льняных чуть вьющихся волос. В сумраке вечера они казались белыми. А ореховые глаза девушки, так правильно украшенные темными бровями, сейчас виделись чернильно-черными.
Алеон невольно сглотнул и тряхнул коротко стриженной головой, отгоняя странные мысли.
- Сильвия, ты чокнутая, - он решил подытожить спор. - От безделья городишь чушь.
Девушка раздраженно посмотрела на полукровку.
- Какой же ты... каменнолобый и косный. Все, пошли домой, - она быстро встала и решительно направилась к виднеющимся башням университета. Алеон почувствовал острую досаду на самого себя…».
Солео очнулась.
Что это? Сон? Явь? Она уснула? Безумно колотящееся сердце заставило тяжело дышать.
Почему ей снятся такие странные сны? Словно она живет в чужом теле, одновременно видя и слыша все со стороны.
Она много раз спрашивала ксендза о причине сновидений, священник поначалу отмалчивался, потом говорил о греховных и тайных желаниях, в конечном счете принялся высмеивать девочку за слишком богатую фантазию.
Может, ксендз прав? Стоило Солео увидеть руины, как ее безумный, расстроенный мозг придумал и героев. А теперь вот лес...
Девушка тяжело вздохнула. Люди не любят безумцев, бояться их.
Солео шла, поглощенная мыслями. Солнце клонилось к закату, раскрашивая лес ярко-оранжевыми пятнами света. Девушка вслушивалась в перешептывание листьев, перекличку птиц, стрекот цикад, и чувствовала себя счастливой. Она щурилась солнечным бликам и теплу, по-детски лопая подушечками пальцев растущие в лесу цветы-огурцы, коробочки с едва ощутимым пружинистым хлопком фыркали семенами.
«Опять ты! Да что ж за напасть-то?! Прям, баг какой-то!», – очень отчетливо раздалось в голове. Солео замерла, боясь дышать. Напротив неё стоял темноволосый нелюдь. Солео почувствовала горьковатый привкус во рту: «Дааа..., не помог Волчонкин подорожник...».
«Вовсе я не галлюцинация! – возмутился гость больного разума. Солео попятилась назад. - А ты ужасно забавная! Неужели никогда не видела магию?!», – искренне удивился плод воображения.
Солео пыталась вспомнить, откуда она знает слово «магия»? Колдовство было, а магия... В памяти возник образ домика в самой чащобе леса...
«Миленько..., только уж больно заброшено, – прокомментировал юноша, потом скривился, - ба! Да ты увешана братовыми маячками! Весь каст мне сбивает, хейтер несчастный! Ему что, жалко?!». Солео по-детски осмотрела себя: увешана маячками, хейтер, каст – это как? О чем он? Но ничего примечательного не обнаружила, да и слов таких она точно никогда не слышала. Юноша хмыкнул, явно сочтя собеседницу такой же дремучей, как и лес.
«Ладно, свидимся! А то меня братец ищет, пусть побегает теперь! Ишь, че удумал, обманки-ловушки ставить, да маяки развешивать! Не на того напал, лошара. Ну… в общем... ты меня не видела, я тебя не видел. Бывай!», - с этим и растворился, оставив огорошенную Солео одну посреди уже темнеющего леса.
«Может, он нечисть, леший местный?», – Солео три раза сплюнула и покрутилась вокруг оси.
«И как, помогает?», – на сей раз говорила галлюцинация старшего из нелюдей. Он стоял, опершись о дерево и сложив руки на груди.
Солео попятилась назад, готовая бежать.
«Ладно, не важно. Называй, как хочешь. Спасибо, что помогла! Прощай». И пропал.
