Тени стали прозрачными, свет отчетливей, глаза Норы приобрели нежно-фиалковый оттенок. Рею выгнуло дугой, Сиг или Лакориан, верней, оба не сдержали себя от остроты момента. Им обоим показалось, что мир взорвался золотыми искорками... Сиг со стоном отстранился от Норы, Лакориан, наконец, уступил Волю.
Отрезвление было мгновенным и жутким. Сига едва не вывернуло наизнанку. Он шарахнулся в сторону и упал на четвереньки, невидяще уставившись в пол. Прошиб холодный пот, казалось, весь мир ходит ходуном. Сиг не смел поднять глаза.
Чары Лакориана отпустили и Эндемиона. Он встал и молча вышел из покоев брата. Тихо, едва слышно заплакала Нора. Эндемион ушел, как был, со связанным драконом. Сиг вылетел из покоев, как был, в исподнем. И только в межмирье осознал: если он бежит,
Эндемион убьет Нору, или Владыка убьет обоих. Сигнорин развернул крылана и полетел обратно. Что бывает за подобное преступление? Острижение? Смерть?
[1] Рея – королева в Поднебесном.
Двенадцать лет спустя.
Глава Вторая. Зачарованный Край или Гиблые Земли.
Двенадцать лет спустя.
Зачарованный Край или Гиблые Земли. Солео.
Тоненькая девушка замерла, занеся руку над добычей. Маленькая ящерка беспечно грелась в теплых лучах летнего солнца, тихо щебетали птицы и шуршала река. Повеяло душистым и терпким ароматом. Зачарованная охотница смотрела, как блики играли на руке волнами отраженного света. Почудилось, что лучики смеются, путаясь в травинках, перекатываясь с одной на другую, а камни ворчат от щекотки.
Шум воды в реке, пересмешки солнечных бликов и камней вернули воспоминание о давешнем сне:
Солео снова очутилась в домике бабушки, она зачарованно слушала сказку. Огненный блик выпрыгнул из приоткрытой створки печи в сиренево-сизые сумерки и тут же запутался на кончиках длинных ресниц. Распутавшись, он заиграл искорками в темных зрачках и лизнул малиновым светом нежное личико девушки.
- Излаим блистал роскошью дворцов, – начала седая и сгорбленная старушка, доставая ароматное печенье из печи. Притихшая девочка встрепенулась, вдыхая пряный дух имбиря, бабушка протянула ей тонкий пластик. Печенье было еще горячим, мягким и податливым, чуть позже оно стало бы хрустящим, но нетерпеливая девчушка, обжигая пальцы, запихнула печенюшку в рот. Старушка улыбнулась и продолжила:
- Высокие башни университета ажурными пиками подпирали небосвод. Казалось, их кончики касаются солнца и отражают его тысячью хрустальных граней. Когда туман опускался на город, кутая башни в облака, свет радужными капельками пронизывал молочную дымку. Золотые искорки разбегались по улицам, играли в чехарду на мостовых, прыгали солнечными зайчиками по садам, заглядывали через окна в дома.
Глаза девочки цвета волшебного тумана, молочно-серого облака, полного золотых искр, расширились от восторга, старушка продолжила.
– Это была магия, шалость, забава, так удачно воплощенная хитроумными Старшими Братьями. - Бабушка наставительно покачала пальцем, останавливая хоровод. – Но не башнями был славен город... Солео, помни, чудо всегда кроется в живом. Камни останутся камнями, как бы красиво они ни лежали. Но если их сложит творец, частичка его души оживит даже камни. Так и Излаим… Его волшебство крылось ни в мощеных улочках, ни в раскидистых садах, и даже ни в башнях университета.
Старушка помолчала, позволяя видению разгореться ярче, девочка зачарованно рассмеялась кружеву образов, плясавшему по стенам утлой избушки.
