По какой-то причине мои воспоминания из детства были смазанными, а потому сейчас я могла словно заново рассмотреть острые черты лица, которые можно было назвать хищными: острый прямой нос, высокие скулы и чёрные густые брови, делающие взгляд вечно колючим и злым. Разве можно было любить такого отца?
Мой последний шаг, пальцы почти касаются его протянутой в примирительном жесте ладони и… под ногами становится пусто.
– АГЕРАТУМ! – утробное рычание, настолько громкое, что мне заложило уши.
Я проскользнула в портал прямо в земле, устроенный скорее всего бабулей. Под ногами оказалась черная пустота, вокруг – земля, а наверху – быстро затягивающееся полотно почвы. Я не сдержала визга, но почти сразу пересилила себя и закрыла рот.
Шумный хлопок, ознаменовавший, что я близко к конечному пункту, и резкий удар о землю, выбивший весь воздух из легких. Я с шумом набрала новый и закашлялась. И только после состояния близкого к приступу, смогла сесть, пройдясь по земле ладонями. Глаза защипало, и по щекам потекли влажные дорожки, сдержать которые я не смогла бы даже под угрозой смерти. Мышцы ныли, будто специально не давая мне сделать даже поворот головой.
Головокружение сменилось тошнотой, и я вновь упала на спину, выдав весьма громкое шипение. Через пару секунд мне стало лучше, я вдохнула прохладный воздух, выдохнув мутный пар, и протянула руку к светящейся необычайно синим светом луне. Единственной луне мира богов – я была на Танатосе.
Мой смешок разнесся по ночному лесу, приглушив стрёкот мелкой живности в траве у дороги, на которой я лежала.
– Меня даже никто не встретит? – усмехнулась я самой себе и резко поднялась, сев так, чтобы была возможность разглядеть… себя, – какого черта?!
У меня был приятный мелодичный женский голос, от звучания которого даже ругательство становилось сродни ласковым хвалебным речам. Я взглянула на молочно-фарфоровые длинные ноги с пятнами грязи на обнаженной коже и обхватила плечи руками, осознавая, что одежды на мне нет от слова совсем. Ноги пришлось согнуть в коленях и прижать к груди. Нет, мне не было холодно, скорее неприятно от того, что я, блин, сижу одна, голая и посреди незнакомого леса Танатоса. И я подумала бы, что всё не так плохо, если бы я была маленькой черноглазой девочкой, внешность которой узнает каждый здесь, так нет же! Я схватила длинную прядь волос со спины и мысленно загнула пальцы «крестиком». Не знаю, сколько мне было на вид, но я точно выглядела взрослее шестнадцати, а цвет волос мистическим образом «перекрасился» в серебристо-серый, вторя тому, который был у мамы.
– Здравствуй, сестрица, – шёпот на ухо, от которого захотелось развернуться и заорать.
Но это был Танатос, так что я поступила более рационально: размахнулась и влепила незваному гостю по голове ладонью, отчего рука почти онемела от боли. Зашипели мы с незнакомцем одновременно, но даже это не стало преградой, чтобы я рассмотрела того, кто подкрадывается незаметнее тени.
На вид ему было лет двадцать пять, хотя в этом мире с возрастом ещё хуже, чем на Деймосе, потому обольщаться и верить глазам точно не стоит. Яркие глаза смотрели на меня обиженно, а серебряные волосы ниспадали по плечам невероятно красивым водопадом. Он был очень похож на маму, и, очевидно, теперь на меня.
– А Гера сказала, что ты приятнее стала! Вот старая обманщица, – буркнул он, после чего наклонил голову набок и вперил в меня заинтересованный взгляд, – ну хоть мордашкой похорошела! А то мне эти твои Варговские черты вообще не нравились.
