Сердце в клетку. Комедия в 27 главах - страница 10

Она уселась вместе с Катенькой за последнюю парту и та принялась ей шептать на ухо. Получалось щекотно и неслышно. Нина Степановна похихикала немного и предложила Катеньке:

– А давай переписываться, – она положила на парту листок. – Ты напишешь на нем свой секрет, я прочитаю и отвечу.

– Давайте! – глаза у Катеньки загорелись, она схватила ручку и стала карябать неровные крупные буквы, высунув язык от напряжения.

«Лиза лубит Диму. Дима лубит Свету», – вот что у нее получилось.

«А Света кого любит?» – написала Нина Степановна.

Катенька не выдержала, бросила ручку и принялась жарко, шумно шептать:

– А Света тоже любит Диму! Антон видел Светин листочек с сердечком и рассказал, что это она ему написала. А Дима не может сказать Свете ничего. Он боится и краснеет! Я сказала Свете. А она не может сказать Диме ничего, потому что тоже боится и краснеет!

– Ничего себе, – развела руками Нина Степановна. – Надо с этим что-то делать.

– Да! – моментально согласилась Катенька. – Я хочу запереть их в кладовке, где рисунки всякие лежат. Там как будто маленькая комната. Они тогда поговорят.

– А как ты это сделаешь? – заинтересовалась Нина Степановна.

– А я скажу, что мне нужно поговорить со Светой, а потом скажу, что мне нужно поговорить с Димой. И скажу: в кладовке. А они придут туда. Я закрою.

– Подопри дверь стулом тогда, – посоветовала Нина Степановна.

– Ладно, – важно кивнула Катенька.

– А сама ты кому нарисовала сердечко? – спросила женщина. Ей вдруг стало интересно. Вчера она не заметила: Катенька прикрывала рукой.

– А это секрет.

– Даже от меня? – удивленно вскинула брови Нина Степановна.

Катенька взяла ручку и написала: «Антон». Значит, все-таки Антон. Нина Степановна улыбнулась.

«Надо будет запереть их в кладовке», – подумала она, потому что знала, что Антону тоже нравится Катенька.

После шести часов дети разбрелись по домам. Нина Степановна помыла пол на первом этаже. Катенька сидела на скамейке при входе: за ней никто не пришел. Нина Степановна отнесла все в подсобку, надела свое клетчатое пальто, прихватила сумку, взяла Катеньку за руку и они пошли.

Они любили ходить по листьям. С каждым днем листьев на тротуаре становилось все больше. Катенька подбирала самые красивые и делала из них букет. Обычно. Но сейчас она шла тихая, глядела себе под ноги, шкрябала носками ботинок по асфальту.

– Что такое, Катенька? – спросила Нина Степановна.

Девочка сделала несколько шагов, опустив голову еще ниже, но вдруг остановилась. Плечи ее мелко затряслись.

– Катенька, ты плачешь?

– Да, – тихо-тихо проговорила девочка.

– Почему? Тебя кто-то обидел? – Нина Степановна присела перед ней и старалась заглянуть в лицо, но Катенька пряталась. Ресницы ее были длинными и мокрыми.

– Нет, не обидел, – почти беззвучно сказала та.

– А что тогда? Что не пришли за тобой? Мама работает, наверное.

– Нет, не из-за этого.

– А из-за чего?

– Не из-за чего.

– Ну Катенька. Скажи. Мы придумаем что-нибудь.

– Я не знаю, – проговорила та и шмыгнула носом. По лицу текли ручьи. – Я когда сказала, что Света любит Диму, а Дима Свету, – она судорожно всхлипнула, – а потом еще сказала, что запру их в кладовке…

– Ну?

– Я не буду.

– Что?

– Запирать их в кладовке.

– Почему, Катенька?

– Я не знаю, – девочка заплакала в голос. – Я когда сказала, что Дима любит Свету, мне сразу стало не так. Я перехотела, чтобы они поговорили и перестали краснеть друг на друга.