Два дня кряду Дэйнар не находил себе места. Чара, чувствуя его состояние, ходила по пятам и тихонько поскуливала. Пытаясь отвлечься, юноша бродил по лесу, собирая всё подряд, постоянно нырял в озеро, надеясь на то, что ледяная вода выгонит ненужные мысли.
Как там Рэйнар? Выздоровел?
И Лирин? Может, она пострадала сильнее, чем ему казалось?
Дэйн вздохнул.
Глупо. Зачем он думает о них? Рэйнар и Лирин всю жизнь бегали за ним, мечтая прибить, а он теперь беспокоится. Так нельзя.
– Скажи, нельзя же так, да, Чара?
Аксал, вздохнув, положила голову Дэйнару на колени.
– И, тем не менее, я не могу перестать думать о них… Что же мне делать, Чара?
– Ф-ф-ф, – ответила она, и никто, кроме Дэйнара, не смог бы расшифровать эти странные звуки.
– Думаешь? – Юноша озадаченно почесал подбородок. – Пожалуй, ты права. Вот только пришибить могут.
– Р-р-р. – Чара поморщилась, и Дэйнар рассмеялся.
– Точно, не так уж это и просто, особенно если учесть меткость моих сородичей. Итак, решено.
Юноша вскочил на ноги и негромко, протяжно засвистел. Почти тут же в воздух взмыли несколько десятков самых разных птиц. Возбуждённо чирикая и хлопая крыльями, они зависли над Дэйном, поднимая с земли тучи пыли.
– Поможете?
– Чии-и-и!
– Фью-ю-ю!
– Пи-пи-пи!
Дэйнар кивнул и, напоследок наклонившись над Чарой, тихо сказал:
– Сиди здесь. Что бы ни случилось. Хорошо?
– Р-ры.
Юноша улыбнулся и, развернувшись, направился прямиком в деревню белых волков.
Страха не было. Возможно, потому, что он чувствовал поддержку. Птицы, большие и маленькие, летели за Дэйнаром, и юноша ощущал их. Его друзья и семья. Они не подведут.
Погода в тот день была жаркой. Солнце нещадно нагревало землю до состояния раскалённой сковородки и кипятило воду в водоёмах, на небе полностью отсутствовали облака, но Дэйн чувствовал приближение грозы. Он понятия не имел, откуда к нему приходило это знание, но так было всегда.
Возле входа в деревню юноша притормозил. Сердце на мгновение тревожно сжалось, и Дэйнар несколько секунд наблюдал за клубами пыли, медленно оседавшими возле ворот: туда только что на полном скаку въехал какой-то беловолосый всадник.
Наконец, вздохнув, Дэйнар зашёл в деревню.
К его удивлению, заметили горбуна не сразу. Виноват был, по-видимому, тот всадник. Несколько оборотней смотрели ему вслед, открыв рот, поэтому Дэйну поначалу удалось прошмыгнуть незамеченным.
Он быстро шёл по улицам деревни к дому родителей, ощущая на себе удивлённо-недоумённые взгляды. Нападать оборотни пока не решались, вели себя насторожённо и враждебно. Сам Дэйн старался ни на кого не смотреть, просто шёл к своей цели.
«Какая глупая идея всё-таки, – вздохнул юноша, когда раздался первый оскорбительный крик. – Опять придётся убегать, так и не узнав, что там с Рэйни и Лирин. Наивно было думать, что мне удастся дойти до родительского дома, избежав тумаков».
От первого камня Дэйнар увернулся. Затем на нападающую на него группу оборотней спикировали птицы, и юноша побежал. Он надеялся, что в доме родителей его не будут бить только за то, что он спросит, как себя чувствуют брат с сестрой. В конце концов, Лирин наверняка рассказала, что Дэйн не виноват в ранении Рэйни.
Большой и острый камень ударил в спину, в самый центр горба, и Дэйнара пронзила резкая боль. Он споткнулся и упал, слыша, как забились, зачирикали птицы в небе, как они кинулись на его обидчиков, различил несколько отчаянных криков со стороны оборотней и уже собирался встать, как ещё несколько камней ударили его по голове, спине и рукам.
